***
Сладостный вздох подступающей к горлу весны,
Память остра и блестяща, как новое лезвие.
Перекликаются годы, рифмуются сны,
И вспоминают свои имена золотые созвездия.
Дева, Персей, чуть поодаль Созвездье Тельца
Смотрят из бархатной глуби ночного колодца.
Им-то известно, что жизни не будет конца,
Мы им поверим, и всё как-нибудь обойдется.
***
И наши души станут кочевать…
В прогалинах небесных ночевать
И видеть сны о городе нарядном,
Где жили и летали век назад.
Где шелестел листвою райский сад,
В котором птицы, фрукты и прохладно.
Как выяснилось, им на небесах
Не сто́ит вспоминать о чудесах,
Поскольку нет там никакого рая.
Он на земле остался в том саду,
Куда я в жизни больше не войду,
Надеясь, обольщаясь, обмирая.
***
… А что я хочу, моя радость?
Представь – ничего.
Была бесконечной дорога. Давно уж наскучило
Ждать встречи счастливой, ухмылки капризного случая.
Пусть будет как есть. Я согласна со статусом-кво.
А коли сейчас подфартило – ну что ж, повезло.
Веленье небес, и никто никому не обязан.
Содвинем бокалы и выпьем, как водится, разом
Тягучий напиток с волшебным названьем «Мерло».
КАРЕТА
Ну что нам, дорогой, до мировых проблем?
Мир в нашем вовсе не
нуждается совете.
Он все решит без нас. Он с нами глух и нем.
Он едет по земле
в грохочущей карете.
Но за каретой мы с тобой не побежим,
Не станем догонять
и тявкать, как собачки.
У нас иная цель, у нас другой режим.
Нужны ль от мира нам
убогие подачки?
И что с того, что он не одобряет нас,
Что арсенал его – кастеты и стилеты?
Пускай, всего лишь день нам дан, а может, час,
Но едем мы с тобой внутри своей кареты.
***
Звонки, долги, счета − такое дело!
Прохлада, зной и снова холода.
Промчалась, проплыла, прошелестела…
Взглянули − а дорога опустела
И не ведет – как странно! − никуда.
Необъяснимы старые забавы,
Невероятен прежний наш язык
Пойди налево, или нет, направо…
Нет, лучше не ходи.
Везде тупик.
***
Ну что же, сдаюсь. Вот пароли и явки,
Талон на любовь, документ на уют.
Конечно, могу попросить о добавке,
Но только ее никому не дают.
И пусть! Надоел этот гвалт, этот грохот!
Ведь жизнь так похожа на цирк шапито.
И всё же… еще бы немного неплохо…
Спросить? Но ответа не знает никто.
ДВОЕ
Сказать. Умолкнуть. Притвориться.
Уйти. Вернуться. Вновь бежать.
Но хочется договориться.
Но невозможно продолжать.
Сесть и друг другу улыбнуться.
Да как же так? Постой. Прости!
Но снова вспомнить, оглянуться,
и задохнуться, и уйти.
***
Да, нелегко вам, что и говорить!
Вы – вне соблазнов, страсти, искушений,
и женщину должны боготворить –
иных для вас не существует отношений.
Но кто подобную осилит высоту?
Богиней быть заманчиво, но тяжко.
Вы вечно обожаете не ту:
то курицу, то стерву, то бедняжку.
***
Зря, дружок, не лезь из кожи:
всё всегда одно и то же.
Вспышка счастья, наслажденье,
охлажденье, отчужденье.
И вчерашняя богиня
в кухне кашу варит ныне.
Бог стал толстым и болтливым
где-то рядом с Тель-Авивом.
***
Телегу любви я тяну и тяну за двоих,
наверное, скоро умру от ее громыханья.
А он, мой напарник,
хоть с виду и крепок, и лих,
уже отступился –
ему не хватает дыханья.
Ну что же, я дальше одна.
Пусть сидит на пеньке.
Подъем все равно одолею,
хотя бы с разбега.
А впрочем, он прав:
лучше дальше идти налегке.
И я у подножья холма
оставляю телегу.
ДАЙТЕ МНЕ СТРОЧКУ
Дайте мне строчку,
которой могла бы я в холод согреться.
Дайте мне точку −
должна же на что-нибудь я опереться.
Точки, крючочки и несколько умных словечек,
но не желательно,
чтоб получился из них человечек.
Ох, ненадежная это, я знаю, опора.
С ними беда − разговоры, укоры, раздоры,
с ними тепло от костра − это только отсрочка.
Выход единственный:
дайте мне строчку.
Дайте мне строчку!
ТАК ВОТ ПОЧЕМУ…
… Так вот почему о любви, о любви! –
За целую жизнь – ни забыть, ни привыкнуть.
Ведь только она знает способ –
Проникнуть
Из тьмы в этот мир,
Где шуршанье листвы,
Где длится в веках нестихающий пир
Мелодий осенних и красок весенних.
Какая удача, какое везенье –
Из мрака попасть в этот солнечный мир!
… Так вот почему все земные пути
Ведут только к ней –
И никак не наскучат.
Ведь только любви представляется случай
Из мрака
Тебя в этот мир привести.
Известен лишь ей тот таинственный код,
Который хранится на дне мирозданья.
Его ты постигнешь в минуты свиданья –
И жизнь золотые врата отопрет.
…Так вот почему до скончания дней
О ней, ускользающей…
Только о ней.
***
К возлюбленной много часов добираться –
не менее трех.
Неужто поближе таких же нет, братцы,
нескладных дурех?
Полно́! Молодых, с голубыми глазами,
уютней, нежней.
Нет, пилит и пилит часы за часами
он именно к ней.
Стремится, торопится, мчится, пылает –
где взять столько сил?
Да нет, просто разум ему застилает
июльский хамсин.
***
Тот уголок в душе,
где ты недавно жил,
отныне пуст.
Там черный ветер свищет,
и пахнет гарью, как на пепелище.
Ты в нем разжег костер,
а после потушил.
Мне холодно.
Я даже не больна.
И даже не грустна.
Я – никакая.
И ветер воет, время рассекая.
А времени полно,
поскольку жизнь длинна.
***
Я не верю, да и ты не верь.
Праздник обретений и потерь
долго никогда, дружок, не длится.
Ты ль разлюбишь, я ли разлюблю –
оба вслед посмотрим журавлю,
и решим: ну что ж, пускай синица.
Перышки, веселый хохолок.
Зернышки насыплем в уголок,
чтоб была довольна и резвилась.
Но журавль курлычет в небесах,
и на звездных медленных часах
стрелка навсегда остановилась.
***
Ну, зачем, ну, зачем ты?
Утихни, уймись, погоди.
Стисни зубы,
От бешеных слов удержись.
Если мы разлучимся –
лишь старость и смерть впереди,
Если нет – будет жизнь.
Будет долгая жизнь.
Ничего, что зима.
Что друзья – все уже старики,
что уже не боимся давно ни сумы, ни тюрьмы.
Мы по Яффо пойдем.
И шаги наши будут легки
посреди наваждения, города, мира, зимы.
***
Седая старуха за мною гналась по пятам,
а если быть точной – уже наступала на пятки.
Казалось, что нет меня здесь и что я уже т а м,
на том берегу…
Вот в такие играли мы прятки.
Но тут появился… не знаю, как звать, кто такой –
пришелец, посланец, а может быть, Бога поверенный.
Без слов, без улыбки меня поманил он рукой,
и я возвратилась на берег…
На берег потерянный.
***
Горячка.
Успеть, пока занавес не опустили.
Гордячка.
Надменность, обидчивость были да сплыли.
В песочных часах
песка драгоценного не остается.
На всех парусах
вчерашняя жизнь к горизонту несется.
Безумная качка.
Далеких флотилий огни и сигналы.
Горячка. Гордячка.
Еще! Подождите! Мне мало! Мне мало!
МАРАФОН
До чего же прямая на этом участке дорога!
Наконец нам никто не мешает,
никто не толкается.
Быстро теперь мы дойдем
до обители Бога
И остановимся у ворот…
И душа обомрет…
Догадается…
А какое на этом отрезке пути
освещение!
Закатное солнце в полнеба.
И вереница огней позади,
провожая нас, тянется.
Но они уже в общем-то не имеют значения –
Только если душа непонятно зачем оглянется.
Всё ей неймется!.. Вон впереди уже окна зажглись.
Времени нету.
Нас ждут. Нужно идти. Что толку оглядываться?
Нужно подумать, что скажем,
когда призовут нас к ответу.
…А душа всё смотрит назад – не устала, значит,
ни горевать, ни радоваться.
Просторна дорога.
Но отчего же она так пустынна?
Куда подевались друзья и сограждане наши,
что рядом шагали бессонно?
А ветер попутный так весело дует нам в спину
На самом последнем отрезке
гигантского марафона.
СМЕНА СОСТАВА
Новое небо, иные друзья,
странные травы…
— Что приключилось, радость моя?
— Смена состава.
Песенка жизни глупа и стара —
словно шарманка.
Вывернуть, значит, настала пора
жизнь наизнанку.
Странные улицы. Город иной —
необычайный.
Новый пейзаж. Вместо холода зной.
Новые тайны.
Звезд незнакомых невнятный пунктир
слева и справа.
Мир ирреальный. Призрачный мир.
Смена состава.
Странный язык. Неясны и темны
лица прохожих.
Новые мысли. Новые сны.
Новая кожа.
Как же нам жить по законам чужим?
Чужому уставу?
Поздно! Включаемся в новый режим!
Смена состава.
Жизнь, моя радость, свеча на ветру —
Божья забава.
Миг — и другие вступают в игру.
Смена состава.
НОЧЬ СВЕТЛА
Бывают эпохи, в которых нет места любви,
Но что же поделать – такая нам выпала доля.
И все-таки…
Хрипнут от счастья под звездным дождем соловьи,
И май златоглазый плывет на волшебной гондоле.
Бывает судьба без надежды.
Заботы. Дела.
Чужая страна. Добыванье насущного хлеба.
И все-таки…
Ночь словно в вальсе старинном светла,
И лунные ливни струятся с горячего неба.
И все-таки…
Я не могу, хоть убей, подтвердить,
Что миром прочитан любовный роман
До последней страницы.
… Ах, милый,
Ты в душную полночь меня не забудь разбудить,
Когда о далекой грозе возвестят голубые зарницы.
Как всё перепуталось:
Зной, незнакомый язык,
Друзья, что остались неведомо где,
Деревенское снежное поле.
И руки твои… И бессмертного города лик.
И мир, над которым плывут времена
На волшебной гондоле.
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/2017-nomer6-dymova/
