НЬЮ-ЙОРК
Нью-Йорк сверкает на картинке:
взмывает в небо Супермен
и некто в нищенских ботинках
плетется вдоль бетонных стен.
Который год клокочет в трубах
американская мечта,
считает месячную убыль
торговцев кружками чета,
пьют брокеры, мигают лампы,
поет и плещется Гудзон.
Подонки к власти тянут лапы
и это - худшее из зол.
Там дети Гарлема в подземке,
разоблачения в газетке,
мужья ласкают сладких жен
и демон долларом сражен.
А я прикован злою цепью
к родному ЖЭУ-37,
стою, пинаю снег бесцельно,
желая страстно быть как все.
Батон, вареная сгущенка,
спирт питьевой, колода карт,
швейцарский крем, зубная щетка –
вот это мой нехитрый скарб.
О да, хрущевская каморка
тепла, уютна, хороша,
но пьяной музыкой Нью-Йорка
насквозь пропитана душа.
Однажды, знаю, прекратится
паденье ртутного столба,
уже не будут гибнуть птицы
и вдруг изменится судьба.
Сошлют в тайгу особо гордых,
внезапно поумнеем мы
и, может быть, настанет отдых
от разрушительной зимы.
● ● ● ● ●
Вот женщина становится твоей,
сгорает солнце, заживает рана.
Не будет больше пресных февралей,
бесцветных дней в обнимку со стаканом.
Метеоролог вдруг отменит шквал,
отдел культуры вспомнит о Шагале.
Как в школе, помнишь, парус бури ждал,
так мы с тобой совместной ночи ждали.
Я покажу тебе Чике-Таман,
хромых шаманов таинства и пляски.
Мы позабудем пыльные тома
и древние бессмысленные сказки,
сбежим туда, где роуминга нет,
эфедра защищает от депрессий
и падают в поля куски ракет,
тотемов шепот обращая в песню.
МАРИНА
Жила на земле Марина,
владела волшебной силой.
На старой спала перине,
детей отдыхать возила.
Валькирия и вакханка,
душа - как ракетный крейсер.
Ходила по миру нахалка
и мир ей был страшно тесен.
Над Прагою и Парижем
сигнал звучал аварийный.
Теперь мы парим пониже,
оставленные Мариной.
Никто уже не обожжется,
с огнем бытия играя.
У нас тут хоронят Джобса
и Путина выбирают.
Уже не услышат уши
геройских и грозных песен,
и, в общем, оно и лучше –
в петлю никто не залезет.
Но стоит отвлечься от быта,
туда фантазия тащит,
где чешский солдат убитый
и город, во тьме горящий.
Там травят в камерах газом,
играют трагедии века.
Взглянуть хоть одним бы глазом
на истинного человека.
Критики были неправы,
а время совсем не лечит.
Марина ушла в дубравы
небесные слушать речи.
● ● ● ● ●
потеплели лица майоров
замурлыкали все коты
где эта шахта в которой
добывают таких как ты
скоро мы обретем желаемое
станут праздничными города
полезное ты ископаемое
офигительная руда
● ● ● ● ●
я реально болен
туман в голове сыпь на коже
чернобыльские пожары
снятся мне по ночам
иду за справкой мимо пустых круглосуточных, старых берёз
очередей за паспортом в УФМС
людей, утверждающих в твиттере,
что к 25-ти не женаты
только пьяницы и задроты.
длится поход мой
но я не второй Федор Конюхов
он просто эксцентрик
а у меня крайняя необходимость
я больше похож на голодаря
из хрестоматии для детского чтения
выдайте справку о том,
что я ни к чему не пригоден.
● ● ● ● ●
утром я впервые увидел в зеркале
этого мужика
с интеллигентской бородкой
и взглядом рыбы.
он ленив, провинциально наивен
неумело работает циником на потеху аудитории
собаки его не любят
зато обожают гопники
вот значит какой он стал
после всех невооруженных столкновений
с чиновничьими кабинетами, пожарной службой,
заместителями деканов
о, солдаты небытия
зачем вы стоите за его плечом
все равно он не испугается по-настоящему
еще немножечко жизни
чуть-чуть сентябрьских вечеров
капельку секса по любви
осмысленного труда
вино, кокаин по вкусу
