Писать стихи –
непосильный для непосвящённых
труд, подчас – каторжный.
Пишу!
И над каждой строчкой
размышляю: кто же я –
каторжник или
всё-таки каторжанин?
* * *
Мне подарили блокнот…
Но хватит ли в нём
клеточек, чтобы вместить
мою благодарность
дарителю?
* * *
Проснувшись глубокой ночью
от протяжной песни
припозднившегося выпивохи,
бредущего незнамо куда по улице,
невольно задумываюсь
о протоисторическом прошлом
человека.
* * *
Давняя знакомая
пригласила на мелодекламацию
чужих сонетов –
никогда не догадался бы,
что это мой бенефис.
* * *
Мой бедный шмель,
какая, должно быть, мука
до заката кружить над пустоцветом
у куста жимолости?
* * *
Король ненастья –
дождь июльский!
Сомневаться в этом
не устанет,
наверное,
только деист.
* * *
Для мухи
невеликое искусство –
летать жужжа.
Но как
остаться равнодушной
к цветению
медоносных трав на лугу?
* * *
Покидая дом
более чем на сутки,
всегда беру с собой
бритвенный несессер –
вдруг
предстоит заночевать
у незнакомки…
* * *
На прощание
ты подарила мне
салфетку с ришелье.
Больше не за что
любить рукоделие.
* * *
«У нас родится ребёнок!» –
получил я открытку
и обрадовался.
Но горько заплакал,
увидев в самом уголке
карточки фамилию адресата –
одинокого соседа
из квартиры напротив.
* * *
Перемещаясь по неровной
поверхности планеты Земля,
каждый из нас
волен решить для себя:
идёт ли он по неровной
поверхности планеты Земля
или просто наступает на чьи-то следы.
* * *
Третий час
удивляюсь настойчивости
собеседников:
слева –
непонятно–по-какой–надобности –
дождь надоедливый
стучит по отливу окна,
справа –
доставшиеся от бабушки
ходики,
мирно и мерно постукивая,
насмехаются
над непогодой.
* * *
А вчера младший сын
спросил: «Скажи, папа,
меняется ли вкус
колодезной воды
в зависимости
от глубины погружения
ведра в скважину?»
* * *
Чего-то не хватало мне
с раннего утра:
не то воодушевления
в борьбе с липким сном,
не то стакана воды –
непременно без газа
и без
сахара –
запить снотворное.
Мучился днём...
И лишь вечерние сумерки
внесли ясность:
самостоятельно
из летаргии
не выйти!
