Проза

Cлово “джаз” я впервые уcлышал cемилетним от cвоего дяди. Это было в Киеве, вcкоре поcле войны, по нашем возвращении с Алтая. Однажды он произнеc его вечером.

Сцена представляет собой лабиринт из одеял. Одеяла висят на бельевых веревках, пересекающих сцену во всех направлениях. Свободным от одеял остается лишь небольшое пространство в центре сцены и, разумеется, уборная. Справа: маленькая, темная и грязная уборная. В уборной – маленькое окошко с решеткой, сообщающееся с пространством в середине сцены, не занятым лабиринтом из одеял. Все это, то есть то, что видит зритель – не более чем небольшая часть огромного парка-лабиринта одеял. У пьесы один акт.

Вчера все было так прекрасно музыка в листве деревьев ветер в моих волосах и в твоих простертых руках солнце. Перевод с французского Ирины Волевич.

Хосе Мария Инохоса (1904–1936) – испанский поэт-сюрреалист, представитель Поколения 27, переводчик французской сюрреалистической поэзии. Вместе с Мануэлем Альтолагирре и Эмилио Прадосом основал в 1926 г. литературный журнал Litoral, в котором в разное время печатались Федерико Гарсиа Лорка, Хосе Бергамин, Хорхе Гильен, Луис Сернуда, Рафаэль Альберти, Висенте Алейсандре, Хуан Грис и мн.др. При жизни поэта вышло шесть книг – пять поэтических: Поэма полей (1924), Поэзия в профиль (1925), Роза ветров (1926), Берега сияния (1928), Кровь свободы (1931); и одна прозаическая – Цветок Калифорнии (1928). Ниже публикуются пять первых прозаических зарисовок из этой книги. Перевод выполнен по изданию: Obra completa de Jose Maria Hinojosa (1923-1931), edicion de Alfonso Sanchez. Fundacion Genesian, 2004.

Пожалуй, важнейшим недостатком исторической науки является разрыв между изложением фактического материала и исследованием человеческих взаимоотношений в различные периоды времени. Я говорю здесь не о каких-то хозяйственных вопросах, а именно о психологии, внутренней сути взаимоотношений индивидов. Конечно, существуют обширные труды, посвящённые бытописанию общества, многие свидетельства мы можем вынести из литературных произведений, однако целостной картины истории мира не существует. Это и невозможно из-за ограниченных возможностей человеческого интеллекта и недостатка информации, не говоря уже о концептуальных противоречиях различных школ. Неудивительно поэтому, что большинство историков предпочитают заниматься изложением и трактовкой фактов, не вникая особо в суть взаимоотношений людей, их связей во времени и пространстве. Не хотелось бы идти по этому пути. В предлагаемом тексте я собираюсь поделиться некоторыми соображениями относительно изменчивой роли семьи в обществе.

Брат продолжает выделываться – он дергает конечностями, почесывается торчком, бросает сигареты одну за другой в разные стороны, не докуривая. Под ногами – нагретый, взрывоопасный торф, хрустящие пучки болотных растений, матовые и очень длинные еловые иголки, которые мы жуем целыми охапками, чтобы в нас по приходу домой не распознали табак. В рюкзаке. Не видела, чтобы ты его туда засовывал. Конечно, потому что ты должна была это сделать.

Романтика, подвиги, приключения, любовь, мистика, размышления и высокие помыслы героев – есть в книге все, что делает ее интересной читателю. И все же главной чертой романа является его идеологическая насыщенность. Дизраэли сталкивает различные взгляды на решение еврейской проблемы.

Конечно, только случаем можно объяснить, что он после долгих опаснейших скитаний чудом наткнулся именно на этот партизанский отряд. Командиром оказался еврей, опытный и смелый офицер Красной армии. Отряд был интернациональным. На равных в нем воевали украинцы, русские, поляки, словаки, мадьяры и даже два немца.

Волков умер сразу. Конвойные это поняли и оттащили труп в сторону, а молодого продолжали терзать. Наконец оба тела бросили в телегу и повезли. Колонна двинулась к жилой зоне.