как амундсен ложился на газеты
чтоб полюса достигнуть по весне
в лесу все звон наверное фасеток
поскольку дровосеки не в цене
в цене дрозды люблю в начале мая
когда братан не в шутку занемог
ему в пример судьба моя хромая
свинья не выдаст волк еще щенок
цыплят по осени мазай еще в полете
чтоб вы так ехали не помнящий родства
как горько пахнет прелая листва
я вот он весь меня вы узнаете
===
голосом что замечал живую
плоть яблока им же его отведал
лошадь надела подковы и облизала сбрую
азы буки и веды
окружают меня поводя сиреневыми глазами
над бровями сделанными из воска
и воздух надув себя парусами
оказывается плоским
===
ах как мне пелось по утрам
в ушко игольного верблюда
что твой кобзарь что мой малюта
а был ли срам тарам барам
оно пришло ко мне само
его очки я долго мерял
и осень сладостно шерепил
в ее замочное ярмо
в которое нельзя и дважды
и трижды плохо только раз
берем вино а в нем шираз
а он не пиво чтоб от жажды
===
и совсем-совсем неслышно
что там песня говорит
полночь и крадется мышь но
медленно у ней артрит
и воздушным дышат паром
одуванчика глаза
из страниц земного шара
появляется слеза
бьется сонная пичуга
не давая нам весны
чайник дышит плачет вьюга
и увидены все сны
записки с юга
Зимнее небо бывает теплей овчины.
Звезды поют колючими голосами.
Так и живем, прямо под парусами,
пряча души остаток в тепле брючины.
Где ты, мой снег? Где ты, метель живая?
Пыль ледяная стала алмазной крошкой.
Так и живем. Там и живем, где можно.
Только под вечер, кожу свою срывая,
ищем известный мускул. Пробитый клапан
тщимся заткнуть пальцем ли, авторучкой.
Так и живем. Может быть, даже лучше.
Снега здесь кот наплакал.
===
медленной и старинной
осень плывет листвой
звали ее Мариной
ты подожди постой
не ускользай сегодня
вечер грядет пустой
ночью безлунно людно
как в нее ни гори мы
будет опять безлунно
звали ее Мариной
===
пошто и вам с берданом на боку
поющим пиво пьющим краковянку
скачи мой конь ужасную скаку
а на рассвете вышли обезьянки
оставив избы пить сырой туман
топор забыв схватился за баян ты
а жить-то где любезная шарман?
как обессудить вышние загулы
забавы пороха протертый доломан
висит в углу унылый как акула
что мы ловили в прошлую сирень
такого воздуха что падаешь со стула
пошто и вам глазами набекрень
рассвет встречая в кресле у камина
закрыть бы их да батюшка мой лень
мне даже водки выкушать вломину
тогда иди сюда моя фемина
и шелк волос и взрыв твоих колен
===
когда ты музыку играла он смеялся
он целовал твои рассерженные пальцы
а ты ловила ловкие аккорды
что не успели взять карандаши
а он глазами толстыми как яйца
а лоб сверкал как вымазанный сальцем
а под столом свирепее бикфорда
на острие своей раскрашенной души
его угрюмый разум генацвале
его пенал его полночный плен
а ты плела симфонию колен
а после до рассвета танцевали
слова тугие кобчиком сипя
и продолжали миловать себя
рассвет однако заалел нелепо
ему бы тихо так не впопыхах
да что сказать - в неопытных руках
весну минуя наступает лето
она играла музыку ему
он подпевал - ну вылитый муму
и вбок смотрела дырка пистолета
===
гуляли люди птицы корабли
земли касаясь плакали травины
но не хватало малого любви
когда луны не стало половины
она ушла в глаза не посмотря
у неба развязалась пуповина
дождем лиловым головы пестря
и все летела луковым лекалом
луна недвижная и все глаза искал он
но было поздно у его костра
сидела ночь как мертвая сестра
...воздух или выпит...
Она ушла, эпоха. Впопыхах
мы пишем заводные некрологи,
а воздух остановлен, под углом
событий, растворенных в никуда.
А мы все ждем, и водка хороша,
но нам не выпить нашего рожденья,
и пустоты своей не пережить,
и суеты своей не обеспечить.
Мы будем спать. Мы будем пропадать
по одному, по семьям, по народам.
Налей еще. Как горько, как напрасно,
когда-то, помнишь, пело нам с листа:
мы с тобой на кухне посидим
сладко пахнет белый керосин
рыбное утро
Куда летит стеклянная плотва?
Цыплят по осени зарезала братва.
Я помню губы грустные твои,
а на рассвете рубаи
идет, как Марья, прямо по росе.
Я так старался снова быть, как все,
но не пустили острые края
твои, о Родина моя.
А волк все помнит вкусное седло
барашка памяти. И волны. И светло.
Ассоциация - кастрация души.
Не можешь петь - пляши,
и обойдет тебя печальная стезя.
А дважды в ту же можно, но нельзя
обратно выйти, если не возник,
а только намечается плавник.
===
живые татушки гуляли по траве
ты прошептала мокрое приве
луна открыла полное окно
пришло давно
а на запястье отмечает час
железный жук и он один из нас
его глаза как камушки блестят
усы свистят
а я все пью работаю и пью
я i love you ни капли не пролью
мой покер сдан но утонул в репье
дурак крупье
===
Я не столько сошел с ума, но, скорее, умер.
Не тюрьмы бегу, но прозрачных веселых камер,
где, по Вильсону, для бесконечно нутро машины,
электроны прядут следов суету мушиных.
Буки, веди, добро. Не забыть бы, откуда вышел.
А нутро машины полно прошлогодних вишен.
Мне бы разве присесть, отдохнуть, потому - уставши,
но судьба тогда становится вдвое старше.
