* * *
Мы встретимся с тобой в другой эпохе,
без всяких странных-лишних рассуждений,
что жизнь из самых добрых побуждений
стремится подавить, поймать на вдохе.
Как будто нечем больше дорожить,
по капле время выпивает соки…
и подгоняя, словно ставит сроки:
возможно ли такое пережить (?).
Пытаясь распознать желанный знак,
пока любовь сжимает в «сладкие» тиски…
и чувствуешь, как умираешь от тоски,
и тянешься корнями в чей-то мрак.
* * *
Никто из нас не будет прежним,
но в этом хрупком такова вся жизнь:
куда ни сделай шаг – во всём держись (!);
и кажешься – то внутренним, то внешним.
А после нас расскажет только ветер…
в пустые стены… рассыпая небылицы:
как холодно и тесно ощущать границы;
но мы за всё по-прежнему в ответе;
гуляя по невидимым мирам,
надев (как есть) нетленные одежды,
мы остаёмся, словно те невежды,
живя – с грехом, надеждой пополам.
* * *
Ещё не стёрты мысли до конца…
и не хватает сил остановиться,
на дерзость странную решиться,
теряя очертания лица;
расколот бритвой разум пополам…
и с возрастом – как будто понимаешь,
что жизнь привносит то, что вопрошаешь,
не оставляя размышлений нам;
кипящий воздух ощутив на вкус…
и глядя в мир, что плавится под солнцем,
и для себя оставшись незнакомцем:
с годами давит непосильный груз.
* * *
Бездонность снова связывает нас,
любовных-сладких уз набросив сети…
и снова беззаботные – как дети –
мы кажемся счастливыми подчас.
Пустить бы эти дни на самотёк,
лишь время то бежит, то замирает…
и, кажется, чего-то не хватает,
всё громче душу теребит упрёк.
Теряя разум – на секунду, вдруг,
чтобы почувствовать тот дух блаженства,
ища какого-то хмельного совершенства,
что утекло (как мир) из наших рук.
