Перед новым годом вышла очередная книга стихов постоянного автора ЛИКБЕЗа и непременного участника Литбюро Михаила Гундарина – «Старый поэт и другие стихи». Книга (стихи из которой не раз публиковались в нашем альманахе) вызвала довольно оживленную реакцию у публики и окололитературной общественности. Мы публикуем интервью с поэтом и одну из рецензий на его работу.
ПРЕИМУЩЕСТВА ЗРЕЛОСТИ
- Когда Вы осознаете, что поэтического материала накопилось достаточно для издания книги? В частности, сколько времени заняла работа над новым сборником?
- «Старый поэт» - моя пятая поэтическая книга. Предыдущая, «Горячо: бесполезно», часть текстов из которой вошла и сюда, опубликована в 2008 году, до нее – «Новые календарные песни» в 2004… Примерно раз в четыре года выходили книги и раньше. Оптимальный интервал! Поэтому к его окончанию я начинаю чувствовать своего рода вибрацию еще не вышедшей книги… Значит, пора!
Правда, в этот раз еще совпало несколько обстоятельств. Я наконец-то дописал поэму, давшую название всей книге. Писалась она почти 10 лет, публиковалась во фрагментах много где – и в журналах (от «Ликбеза» до «Дружбы народов»), и в предыдущих книжках… И вот впервые – полный текст…
- Книга издана Вами в сотрудничестве с Николаем Бажаном - главным редактором литературного журнала «Встреча»…
- Дело в том, что Николай Бажан – мой старый товарищ и издатель журнала «Встреча», задумал возобновить выпуск библиотеки журнала. Она уже издавалась в 90-х, и в ней, кстати, вышла моя первая книга – «Календарные песни». Бажан предложил мне издаться у него – я согласился. Но дело, конечно, не в этом. Возможности для издания книг есть всегда, не всегда нужно ими пользоваться. А тут – было нужно.
Дело в некоем новом ощущении, которое отражено в «Старом поэте». Только когда оно есть у автора и стоит затевать новую книгу. Что это за ощущение? Может быть, спокойствия, ясности по многим вопросам, которой в юности не достичь… Спокойствие веселости не означает. Книга, по отзывам, получилась довольно мрачной. Мне все же кажется, что в ней есть не только ощущение трагизма жизни, но и пути выхода из этого ощущения. Безысходности, во всяком случае, не наблюдается.
- Как отбирались стихотворения для книги?
- Стихи, составившие новую книгу, в своем большинстве не являются лирическими в привычном смысле слова. Это не «дневник души» лирического героя, это, скорее, роман с его участием. В лирике герой отождествляется с автором, он одинок в мире, или, по крайней мере, занимает в нем центральное место. В моей книге – много разных лиц и обстоятельств.
Я специально (хотя по большей части интуитивно) работал над композицией книги. Это не просто авторская прихоть. Для лирики расположение стихотворений в книге не так важно, для романа композиционная архитектура имеет первостепенное значение.
- Как отнеслась публика к Вашей книге? Много ли было критики?
- Ну, узок круг этих ценителей… И все-таки я очень рад, что в нем книга была встречена тепло. Услышал я от коллег-литераторов и от простых читателей много хорошего. Что, конечно, очень приятно – и важно. Терпеть не могу «книжности», надуманности, вычурности, намеренной закрытости от понимания публикой. Чтобы получить в читателе собеседника – нужно открыться ему, чего я и хотел добиться.
Стержневая вещь новой книги, поэма «Старый поэт» - это своего рода биография человека, занимающегося таким ненадежным и неблагодарным делом, как литература. Автобиография отчасти. Герой проходит через многие искусы и испытания, успехи, неудачи - и приходит как раз к тому, о чем я говорил. К спокойному оптимизму, который возможен только по ту сторону отчаяния. Без отчаяния, увы, не обойтись, и оно один из важнейших нервов книги. Но не главное в ней! «Старый поэт» – это ироничное определение, своего рода противоречие. Разве поэт может быть старым? Он юн и прекрасен, как Лермонтов, Блок, Есенин… Но на самом деле зрелость дает любому автору те же преимущества, что и любому человеку. Ну и недостатки те же.
Еще один плюс возраста и стажа – можно смело не реагировать ни на какие современные течения и моды. В поэме, кстати, представлено много стилевых и содержательных канонов, что называется, актуальных. Рассмотрено и отвергнуто. Поэтому «Старый поэт», вдобавок ко всему, о преодолении и этих соблазнов.
- Чем это Вас не устраивает современная поэзия?
В последние годы появилось огромное количество поэтов, виртуозно владеющих техникой, которая сегодня тоже здорово продвинулась. Приблизившись к сюжетности, к стихопрозе – тем более виртуозной, чем более она сохраняет традиционный ритмический и рифмованный строй. Я с удовольствием вижу, как быстро вышли на этот уровень наши, «ликбезовские», молодые – Дмитрий Мухачев и Елена Гешелина, например, или Екатерина Вихрева. Но что же дальше? Тут и загвоздка. Такого рода стихи не предполагают ничего, кроме описания внутреннего мира современного – принципиально современного – человека. Офисного работника, компьютерщика, хипстера… Повторю, современные авторы, включая названных мною, достигли в этом немалого мастерства. Но писать-то тут особо не о чем, бездн этот мир отнюдь не таит. Его дно вот оно, на ладони. И такие авторы своей мАстерской стихопрозой уже давно скребут по нему.
Иногда мне кажется, что им уже скучно писать (и могу их понять – все об одном и том же!). Для меня же написание каждого стихотворения – маленькое приключение, и надеюсь, что так оно и будет в дальнейшем.
- Что у Вас в творческих планах?
- Теперь - работа с прозой. Готова – и мне пока нравится - повесть «Говорит Галилей», работа над которой шла тоже почти 10 лет. Она – о 10 декабрьских днях 1987 года и всей последующей жизни одного человека из небольшого города… Почти Барнаула, но все же не совсем. Главы публиковались в «Ликбезе», есть в Сети. Можете поинтересоваться. Хочу издать эту вещь, может быть, под одной обложкой с романом «Анна Карнегина»…. Есть над чем трудиться – и это внушает оптимизм. В юности уж точно вот этого не понимаешь, и вдохновляешься совсем другим. Так что всему свое время.
НЕСТАРЫЙ ПОЭТ
За внешней простотой оформления новой книги Гундарина скрываются тексты со сложной эмоцией: поэт как будто не стремится быть понятым, а в первую очередь сам эгоистично стремится познать, прочувствовать окружающей мир.
Отсюда эта интонационная многозначность:
«Не этим ли огнем зажжен весенний свет,
Которым я и ты по-разному довольны…»
Можно на равных основаниях считать эти стихи бодрыми или грустными, ироничными или лиричными – автор оставляет за нами право на любую трактовку. Тем более что это не совсем лирика в классическом понимании. Здесь автор стихов не стремится слиться с лирическим героем, он позволяет себе быть «отдельным» от него. То есть, видеть и то, что видит герой, и многое другое. Как говорит сам Гундарин в одном из интервью, «это не дневник, а роман». Но при этом, конечно, никакой модной сегодня «стихопрозы» здесь нет и в помине.
Сборник разделен на три части: первая содержит извлечения из предыдущего сборника поэта «Горячо: бесполезно» (2008), вторая часть, «Водные процедуры», – стихи новые, и третья – дописанная до эпилога поэма «Старый поэт», фрагменты которой Гундарин печатал на протяжении последних 7-8 лет (в том числе и в центральных журналах). Такую композицию можно признать удачной, да и вообще в книге чувствуется внутренняя драматургия, тексты будто крепятся один за другой.
Лирический герой Михаила Гундарина постоянно сталкивается с нелегкой прозаичностью жизни:
«Ты – не сказала «да», я не услышал «нет».
Мы виделись давно… И никому не больно!»
или:
«Ты устала. Я тоже устал»
или:
«Жизнь оказалась длинной, о чем сказать –
Нет, не заслуга».
И даже если звезды падают, то не ему в руки, а «в грязный стакан». У него всегда есть возможность переродиться из «старого поэта», начать заново, но лирический герой не пользуется этой возможностью:
«Что могло быть судьбою, очередным уроком
Стало…»
И автор не упрекает его за это. Как не упрекает его ветреную возлюбленную:
«Будто бы сердце твое (такою
Наделено неразменной властью,
Что и ему ничего не стоит,
Рваться для этих и тех на части)»,
Или хамоватого сержанта Попова из баллады «Летняя ночь»… Не осуждает их и сам лирический герой, который (соответственно названиям эпизодов заключающей сборник поэмы «Старый поэт») ест, пьет, любит, стареет и мечтает о своем «мирумирумире», оставшемся где-то за спиной, в юности…
Про поэму, впрочем, следует сказать отдельно – «Старого поэта» уже называют литературным открытием (впрочем, есть и противоположные мнения). Этот 20-страничный текст составлен из четырех «эпизодов» «Есть», «Пить», «Любить», «Стареть», каждый из которых разбит на шесть сюжетно не связанных друг с другом фрагментов, написанных как традиционным рифмованным стихом, так и верлибром. О чем поэма? Да «обо всем». Благодаря тому, что сменяются не только темы (некоторые из них традиционно «поэтичны», некоторые прозаичны до рискованности), но и ритмы, и способы стихосложения, ощущение точно садишься на карусель, только эта карусель – целая жизнь. Как «вкусно» автор сочетает здесь, казалось бы, не сочетаемое! Автор-то не стареет вовсе. Стареет лирический герой, именно в этой вещи особенно «отдельный» от автора.
Это на него:
«все смотрят, чтобы не обидеть».
Это для него
«Стареет мир».
Это он восклицает:
«были мы молоды никогда».
Ну а его творец в это время издает очередной сборник на радость нам, читателям.
Юлия Кречетова (интервью), Александра Вайс (рецензия)
