Спите! Бог не спит за вас! В.А. Жуковский
Мертвенная подсветка витрин с канопами, фигурками ушебти, погребальными масками и саркофагами не могла рассеять сумрака обширного зала. По периметру помещения, между пузатыми колоннами в форме связок папируса застыли фигуры в капюшонах.
«И как им удалось арендовать зал искусства Древнего Египта в Пушкинском музее? – подивился Потоков. – Да еще на ночь! Да еще для… столь экстравагантных целей»
- У нас обширные связи, Семен Семеныч, - словно читая его мысли, произнес мужчина в длинном балахоне, застегнутом у горла массивной фибулой в виде строчной латинской «h» с плюсиком и длинным завитком-хвостиком, как у интернетовской «собаки», - и огромные возможности. Но, по причине косности общественного сознания, мы стараемся их не афишировать. - Говоривший стоял, прислонясь к витрине с мумией жреца Хор-ха. – Не все, увы, далеко не все, особенно из обывателей, разделяют благородные идеи трансгуманизма. А уж соучаствовать в созидании постчеловечества дано лишь избранным. Но вы - другое дело. Вы прошли обряд инициации, внесли вступительный взнос и теперь – один из нас, единовечных братьев-имморталов. - Он обвел рукой ряды фигур в капюшонах. - Кстати, отныне ваше иммортальское имя брат Симеон. Согласитесь, звучит презентабельнее прежнего, профанного.
- А как мне теперь обращаться к вам, Альберт Карлович? – спросил нареченный Симеоном Потоков.
- Зовите меня просто Верховным Иерофантом Высоковечного Братства Имморталов.
Семен Семенович несколько раз мысленно повторил мудреное титулование и обратил внимание, что лицо предводителя имморталов имеет странную особенность: верхняя его часть всегда сохраняет совершенную неподвижность, нижняя же, напротив, пребывает в непрестанном движении. Прежде он этого как-то не замечал. Хотя знакомы они с Альбертом Карловичем были не первый год. Конечно, ранее Потоков знал его не как Верховного Иерофанта, а в качестве руководителя одного из столичных телеканалов.
- А когда уже можно будет меня заморо… гхм, когда вы планируете меня крионировать?
- Что ж, договор на криосохранение вы подписали, чего же мешкать? Сейчас и приступим.
- Как? – несколько растерялся Симеон. – Прямо сейчас?
Верховный Иерофант бросил на неофита долгий взгляд из-под тяжелых полуопущенных век и скривил подвижный тонкогубый рот.
- Можно и не сейчас. А у вас что же, возникли колебания?
- Нет, но…
- Вспомните, что сим актом вы присоединяетесь к когорте избранных, тех, которые составят новую постчеловеческую общность – высокое братство бессмертных интеллектуалов. Уже сегодня немалая часть мировой элиты - в наших рядах. Я ведь называл вам ряд громких имен? И это далеко не полный перечень.
- Да, но…
- Между прочим, один из ваших сокурсников по университету и, пожалуй, самый плодовитый ныне литератор - я имею в виду Юрия Бабушкина - так вот, он тоже распорядился крионировать себя, не дожидаясь естественной кончины. Вы же понимаете, что эдак гораздо надежнее. После смерти связи нейронов мозга начинают рушиться уже через несколько минут. А ведь потребно еще время, чтобы доставить тело в криохранилище.
- Бабушкин? – поразился Симеон. – Как это возможно? Он ведь не так давно… ну да! где-то с год назад, на прошлое Рождество, был героем моего телешоу «Ты обделаешься!»?
- Верно. А через полтора месяца уже лежал в жидком азоте.
- Вот новость так новость! Прямо обидно, что я теперь не у дел… Постойте! Но у него же до сих пор каждый квартал новый роман выходит!
- Дело в том, что в отличие от вас, Бабушкин не смог внести всю сумму, необходимую для условно-бессрочного криосохранения тела. Но мы нашли выход. В каждое полушарие его мозга были вживлены по двести пятьдесят шесть соединенных с компьютером платиновых электродов, и таким образом он получил возможность и далее надиктовывать свои незаурядные тексты. Этак даже эффективнее – никаких внешних раздражителей, отвлечений. Ну, а гонорары идут на поддержание его тела в прежнем замороженном состоянии. Кстати, если желаете, мы можем, в качестве бонуса, и вам…
- Нет! Ни в коем случае!
- Я лишь предложил, - пожал плечами Верховный Иерофант. – Так как вы определились?
- Да, да… - вновь замялся Потоков. - Денек-другой бы поразмыслить, собраться, так сказать, с духом… Или полагаете, откладывать не стоит?
- Я же говорю, можно и после. То есть, когда вам будет угодно. Только не забывайте о своем диагнозе.
- Да, да, диагноз, - прошептал Симеон.
- Вот именно. Доктора дают вам от силы неделю-две. Метастазы слишком глубоко проникли в полушария вашего мозга, и операбельное вмешательство, увы, невозможно. Но главная опасность состоит в том, что опухоль в вашем мозгу такого рода, что сравнима с гранатой без чеки. То бишь, смерть может настигнуть вас в любой момент. К примеру, завтра. Да что завтра! Даже в следующую минуту. Простите, что вынужден говорить вам столь горькие вещи, но, во-первых, вам об этом и без меня известно, а, во-вторых, проблему я заостряю для вашего же блага.
- Вы правы, - решительно вскинул голову Потоков, - оттягивать незачем. Давайте приступать.
- Это ваше решение, - важно кивнул Иерофант. И обращаясь к молчаливым фигурам в капюшонах, спросил: - Братья! Надежно ли заперты двери?
- Надежно, - глухим слитным хором отвечали те.
- Выставлена ли наружная охрана? – вновь спросил предводитель.
- Выставлена, - подтвердили имморталы.
- Постойте! – встревожился Симеон. – А вы что же, опасаетесь кого-то? Нам могут помешать? А не повредит ли это процедуре…
- Не тревожьтесь, брат Симеон, - одними губами улыбнулся Верховный Иерофант. - Обычные меры предосторожности. Бдительность лишней не бывает, согласны?
- Но все же? – не успокаивался Потоков. – Значит, есть причины?
- Это мы от Союза православных кадилоносцев страхуемся, - раздраженно отмахнулся Иерофант.
- А что не так с этим союзом?
- Воинствующие невежественные клерикалы. Втемяшили себе в головы, что мы-де мешаемся в замыслы их Творца, ну и прочее бла-бла-бла в том же поповском духе. Полтора года назад, когда мы еще были на легальном положении, они воспользовались нашей открытостью и ворвались в одно из криохранилищ, в то, что в Сергиевом Посаде.
- И что?
- Да как обычно, как у них заведено. Принялись голосить: «Эх, да, со святыми упокой, упокой!» И давай… упокоевать.
- Как это?
- А так! Кадила-то у них со свинцовой начинкой. Вот и переколотили нам с десяток дьюаров. Благо, те пустыми тогда стояли. Но все равно – ущерб немалый.
- Хулиганство какое-то! – возмутился Симеон.
- Кто бы спорил. А ведь есть еще летучие отряды мотобатюшек. Те-то вовсе натуральные отморозки. В дурном смысле слова. Как налетят на этих своих ревущих байк-часовнях! Или тот же Союз отцов-плевателей во имя Чистоты Веры. Неделями копят слюну, дожидаясь подходящего случая! А вспомните боевые дружины юродивых. То-то! Видите, сколь безумный-безумный-безумный мир вы собираетесь оставить. Э-хе-хе, – предводитель имморталов сокрушенно вздохнул и покачал головой. - Я к тому, что жалеть совершенно не о чем. Впрочем, лично вам, брат Симеон, тревожиться резонов нет. Сегодня мы работаем под плотным прикрытием со стороны органов МВД и Генпрокуратуры. Именно так! Среди высшего руководства сих ведомств также имеются члены нашего братства. Кроме того, здешнее хранилище находится под круглосуточной охраной и расположено столь глубоко, что ему даже прямое попадание ядерной бомбы нипочем. Однако довольно речей. Приступим к делу.
Верховный Иерофант нажал у основания витрины какую-то незаметную кнопку, и одна из плит пола приподнялась и отъехала в сторону. Под ней открылась крутая винтовая лестница. Первым спустился предводитель, за ним брат Симеон, следом – остальные братья. Лестница привела их к лифту, который доставил имморталов в длинный зал с низкими бетонными сводами. Иерофант включил освещение, и взору Симеона открылись уходящие вдаль ряды сверкающих капсул-дьюаров.
Предводитель имморталов подвел Симеона к одной из капсул, похлопал по стальной поверхности и указал на перемигивающийся разноцветными индикаторными огоньками пульт:
- Как я ранее вам и пояснял, время сохранения вашего тела в этом контейнере условно-бессрочно. Однако программа настроена таким образом, что как только человечество решит проблему старения, а ваша болезнь перейдет в разряд легко излечимых, вы будете незамедлительно возвращены к жизни.
- Это произойдет в автоматическом режиме?
- Да.
- Понятно. А внешнее, ручное управление дьюаром возможно? Ну, так, на всякий случай.
- Разумеется.
- Хорошо. А сама процедура? Хотелось бы поподробнее.
- Все просто. После помещения в дьюар вы моментально уснете. Потом в вашу кровеносную систему будет введен специальный раствор – криопротектор - он минимизирует возможные повреждения при заморозке-разморозке, и воспрепятствует образованию кристалликов льда в межклеточном пространстве. И наконец, камера заполнится жидким азотом…
Уже помещенный в дьюар, Симеон подумал, что надо бы сказать братьям на прощание что-нибудь значительное, сообразное историчности момента, и даже открыл рот, но хлынувший поток усыпляющего газа помешал его намерениям.
***
По первым ощущениям Потокова, сознание вернулось к нему минуты через две, максимум через три. Однако он с трудом закрыл одеревеневший рот и разлепил веки.
Белый потолок. Белые стены без окон. Кажется, и без дверей. Сам он лежит на кровати совершенно голый, укрытый белой же простыней. Что за черт? Где он? Неужели что-то пошло не так, и крионирование сорвалось?
Потоков попробовал пошевелить шеей, потом конечностями. Получилось. Он уже хотел попытаться привстать на кровати, как вдруг жуткая мысль змеёй заползла ему в голову. А ну как и не было ничего: ни приема в члены секретного братства имморталов, ни крионирования? Вдруг все это лишь бред пораженного метастазами мозга?! А сейчас он в каком-нибудь хосписе для безнадежно больных, где его пичкают наркотическими декоктами, чтобы зря не мучился! Потоков со стоном уронил голову на подушки.
- Френд Симеон? – раздался приятный высокий голос. – Как вы себя чувствуете? Ваше сознание вполне загрузилось?
Потоков скосил глаза. Посреди помещения стояло весьма миловидное златовласое существо, облаченное в нечто вроде коротенького хитончика. Пол создания был трудноопределим. Кто-то из персонала хосписа? Но Потоков мог поклясться, что секунду назад здесь никого не было!
- Гхм… кхр… ххреновато, - после нескольких попыток сумел выговорить он. – Я вввв… больнице?
Симпатичный андрогин с улыбкой покачал головой.
- Вы провели в жидком азоте, в состоянии полного анабиоза более тысячи лет. Если точно, одну тысячу сто тридцать два года. Как у вас с оперативной памятью? Вы осознаете, кто вы и что с вами произошло? Пробелов нет?
- Всё я помню, - заявил Потоков, с кряхтением усаживаясь на кровати, - нет у меня никаких провалов. Но это что же..? Матерь Божья!! Значит у них… у нас всё получилось?! Честно признаться, не ожидал! Надеялся, конечно, но… Позвольте, а кто вы? Полагаю, представитель Братства, то есть, э-э, Высоковечного Братства Имморталов, да?
Андрогин вновь покачал головой, но уже без улыбки.
- Мой ник Сомо, и я полномочный сиснунций Конфедерации Свободных Доменов планеты Земля.
- Чего? Кого?
- Вы лучше прилягте, френд Симеон. Кстати, я правильно вас кликаю? На вашем дьюаре значился именно этот ник.
- Симеон – мое иммортальское имя. А так, по жизни, я Семен Семенович Потоков.
- Какой громоздкий ник! Можно все же кликать вас Симеоном? А еще лучше – Симом.
- Зовите хоть горшком, - проворчал Потоков, подчиняясь совету Сомо и укладываясь обратно в постель, - только поскорее введите меня в курс дела.
- Уверены ли вы, френд Сим, что в состоянии сейчас воспринять столь обширный объем информации?
- А вы без лишних предисловий, покороче.
- Хорошо, я попробую. Хотя история эта древняя. Ну так вот. Ваши бывшие френды, имморталы-радикалы, под предлогом формирования постчеловечества, на самом деле намеревались создать диктатуру бессмертных геронтократов евгенического толка. Но подлинные либертарианские трансгуманисты вовремя разгадали их планы и, объединившись с техногайянистами, сорвали этот коварный заговор… Вы успеваете сканировать?
- В общем и целом, - пробормотал Потоков. – И как же они его сорвали?
Сиснунций звонко рассмеялся.
- Просто, но одновременно и гениально! К тому моменту человечество уже в полной мере освоило технологию «загрузки сознания». И вот, когда к власти в государствах сначала Европы, а затем и Северной Америки пришли подлинные трансгуманисты с техногайянистами, ими были приняты законы о том, что любой гражданин имеет право - на совершенно бесплатной основе! - сканировать свой мозг, оцифровать сознание и загрузить его в Глобальную Сеть. Что, собственно, и произошло. И человечество шагнуло на новую ступень развития, превратилось в постчеловечество!
- И прямо все люди, - засомневался Потоков, - вот так вот захотели оцифроваться?
- Не все и не сразу. Но стоит заметить, что в те годы среднестатистический житель планеты и без того от семидесяти до восьмидесяти процентов и личного и рабочего времени проводил в виртуале. Поэтому для большинства окончательная оцифровка не стала каким-то принципиальным выбором. Но главная суть в том, что в результате массовой загрузки сознания в Сеть имморталы потеряли приоритет на бессмертие. Их план лопнул!
Потоков присмотрелся к сиснунцию повнимательнее. И заметил, что тот стоит, не касаясь ногами пола, проще говоря, левитирует в воздухе!
- А вы, значит, тоже… оцифрованный?
Сомо радостно закивал и взмыл к потолку.
- Мы предпочитаем называть себя хомо-сайтами.
- И все-таки, что сталось с теми, кто отказались от оцифровки?
- Вы правы, френд Сим, некоторые люди проявили прискорбную косность. Нашлись даже целые государства, которые вообще запретили процедуры сканирования и оцифровки сознания на своих территориях. Более того, не остановившись на этом, они фактически объявили войну постчеловечеству. Пытались портить коммуникации, сбивать спутники связи. Но техническое превосходство было на нашей стороне. И мы с ними разобрались.
- Как разобрались?
- Окончательно.
- Надо ли понимать, - с замиранием в сердце уточнил Потоков, - что теперь на Земле одно сплошное постчеловечество?
- Вы снова правы, Сим! – воскликнул Сомо, но, заметив выражение лица собеседника, поспешил добавить: - Уверяю, планете это пошло только на пользу. С тех пор она натурально преобразилась. Только представьте: никакого антропогенного давления на окружающую среду! Чистейшие моря и озера, девственные леса и поля, счастливые непуганые животные. Надеюсь, скоро вы сами сможете убедиться – настоящий Эдемский сад! Кроме того, пойдя этим путем, мы, помимо проблем старения и болезней, разом избавились и от всех остальных. Ведь в виртуальном мире не существует ни голода, ни преступности, ни болезней, ни самой смерти. При этом каждый хомо-сайт совершенно свободен во всех своих желаниях и склонностях. Ведь они никому не могут ни повредить, ни помешать. В Конфедерации Свободных Доменов счастливы даже социопаты и маньяки!
- О! А есть и такие?
- Я же говорил, оцифровка была доступна абсолютно всем. Свобода воли - наш базовый принцип.
- Феерично, - согласился Потоков. – Нет, я и вправду поражен, но… У меня проблема.
- Какая же? – спросил сиснунций, озабоченно зависнув над кроватью.
- Неоперабельная опухоль мозга. Врачи дали мне лишь неделю жизни. Вы сможете мне помочь?
- Легко!
- Уфф, - выдохнул Потоков, - а то я уж было разволновался. Подумал, раз настоящих-то людей, то есть, хотел сказать, таких как я не осталось… Значит, вы все-таки научились уничтожать подобные опухоли без операционного вмешательства?
- Нет-нет! - рассмеялся Сомо. – Зачем бы мы стали изучать болезни вымершего вида животных? Это нерационально.
- Нет?! Как, то есть, нет?! А что ж… а как тогда вы собираетесь вылечить меня?!
- Очень просто. Мы вас оцифруем.
- Вот-те раз… а другой альтернативы нет?
- Можем не оцифровывать.
- Но тогда я умру!
- Да, тогда вы умрете, - легко согласился сиснунций.
- Мне надо поразмыслить.
- Это никогда не вредно. Но на вашем месте, Сим, я не стал бы зависать надолго. С учетом диагноза.
- Да, да, мой диагноз… Могу я выйти на свежий воздух? Где-нибудь прогуляться?
Сомо хлопнул в ладошки, и белые стены и потолок растворились в воздухе. А Потоков вновь очутился в Пушкинском музее, только не в криобункере, и не в Древнеегипетском зале, а посреди Греческого дворика. Судя по толстому слою пыли и тенетам паутины на статуях, портиках и барельефах Парфенона, хомо-сайты не слишком интересовались артефактами материальной культуры прошлого.
- Мне бы какую-нибудь одёжку, - оглядевшись, попросил Потоков.
- Не волнуйтесь, - улыбнулся Сомо, - снаружи вполне комфортная температура.
- Да, однако ж… совсем голым как-то стеснительно.
- Ах вот вы о чем! – рассмеялся сиснунций. – Ваши стеснения излишни, уверяю.
«Чего ж ты такой смешливый? - проворчал про себя Потоков. – Небось, палец покажи, и то животик надорвешь». А вслух спросил:
- В смысле, снаружи никого нет, что ли?
- Не в том дело. Просто постчеловечество фактически утратило прежние гендерные различия. Зачем они нужны в виртуальном мире? Кстати, большой плюс, согласитесь.
Потоков неопределенно хмыкнул и, завернувшись на манер тоги в простыню, проследовал за сиснунцием к выходу.
Картина, представшая взорам Потокова, и впрямь напоминала сад. Только не Эдемский. Открывшийся ему пейзаж словно сошел с полотен Ватто и Юбера: оплетенные плющом живописные руины, ливанские кедры, пышные заросли цветущего олеандра; среди развалин тут и там паслись напоминающие козлов животные. В целом же природа походила на средиземноморскую.
- Вам, вероятно, хочется побыть в одиночестве? – спросил Сомо, участливо заглядывая в лицо Потокову.
- Пожалуй, - согласился тот. – Поброжу тут часок, поностальгирую. А после вернусь в музей.
- Договорились. – И Сомо тут же исчез.
«Гендерных различий, вишь, у них нет, - ворчал Потоков, осторожно ступая босыми ногами по каменистой почве, - так теперь, выходит, и ботинки не нужны!». В останках древних строений вокруг смутно угадывалась улица Волхонка. Потоков направился в сторону бывшего Гоголевского бульвара. Но скоро выдохся. Видимо, за тысячу сто тридцать два года ноги несколько отвыкли от ходьбы. Вдруг слева от себя он заметил овальное озеро; пологие берега водоема обрамляла колоннада пушистых средиземноморских сосен. «Посижу-ка я на бережку», - решил Потоков и свернул на извилистую козью тропку.
Стоило ему приблизиться к воде, как быстро, но бесшумно рассекая озерную гладь, подплыла и ткнулась в песчаный берег утлая голубая лодчонка. Особенно не раздумывая, Потоков забрался в нее и сел. Лодка тут же отчалила, мигом доставила его на середину водоема и там, чуть покачиваясь, замерла.
«Это сервис что ль такой», - успел подумать Потоков. Но тут в воздухе перед самым его носом сформировалась тонкогубая ухмылка. Впрочем, не кошачья, а вполне человечья. Следом за ней проявились и остальные черты лица. Памятные черты.
- Альберт Карлович, вы?! – ахнул Потоков. – То есть, Верховный Иерофант этого… как его?
- Ни-ни! – предостерег его знакомый голос. – Я теперь Спайдадмин Закрытого Контент-ресурса «Зеро».
- Понимаю, - прошептал Потоков.
- Уверены? – усмехнулся бывший Верховный Иерофант.
- Выходит вы того… не того… не стали себя крионировать?
- Обижаете, брат Симеон (уж, позвольте, я буду величать вас по-старому). Разумеется, я как истинный иммортал прошел процедуру крионирования. Причем, подобно вам, не стал дожидаться естественной кончины. Но когда началась вся эта заварушка с загрузкой сознаний и массовой оцифровкой плебса, я был досрочно оживлен и рука об руку с остальными отмороженными братьями-имморталами вступил в борьбу с либертарианскими оппортунистами и предателями техногайянистами. Мы сражались до последнего! И проиграли. Когда поражение стало очевидным, я сам, добровольно, пошел на оцифровку. Всяко лучше, чем ничего. И потом, вы знаете, я всегда был рационалистом… Впрочем, сейчас важно не это, а совсем другое.
- Что же?
- Брат Симеон, я не смогу долго удерживать блокирующий инфо-кокон, а потому прошу вас быть предельно внимательным.
- Слушаю вас, Спайдадмин, - напрягся Потоков. И на всякий случай огляделся. Вокруг них наблюдалось некое радужное колебание воздуха. Наверное, упомянутый инфо-кокон.
- Когда человечество ушло в виртуал, оно, конечно, совершило скачoк развития, спору нет. Но одновременно люди угодили в чудовищную эволюционную ловушку, в капкан!
- Почему?
- Ну это же очевидно, Симеон! Ведь эволюционировать способна лишь живая природа. А нынешние постлюди, все эти хомо-сайты (и я, увы, в их числе), по сути своей – потоки и сгустки электромагнитных полей. Согласитесь, электричество никак не может быть отнесено к живой материи. Все! Конечная остановка! Мы очутились в эволюционном тупике!
- Что же делать?
- У меня есть план, - значительно понизив голос, произнес Спайдадмин. – Но без вашей помощи он неосуществим.
- Да что я теперь могу? – развел руками Потоков. – Один в поле не воин.
- Слушайте! Хомо-сайтам - разумеется, избранным хомо-сайтам, преданным Закрытому Контент-ресурсу «Зеро» - необходимо обратно загрузить свои сознания в подходящие биологические существа.
- Обратно в людей? – предположил Потоков.
- Это невозможно, - отрезал Спайдадмин. – Последняя женщина вида хомо сапиенс скончалась от старости семьдесят лет назад.
- Тогда что же вы предлагаете? Перенести сознания в зверушек каких-нибудь, что ли? – с недоумением спросил Потоков. – И при чем тут я?
- Говорю же, слушайте! И не перебивайте. Хомо сапиенсов более нет, факт. Но их вид можно возродить! Это реально. Мы спарим вас с самкой одной из высших обезьян, с шимпанзе, например (сегодняшние технологии такое позволяют), потом…
- Что?!
- Не перебивайте! Возьмем самку из вашего с ней потомства, снова спарим с вами, потом еще и еще раз – и так, пока не получим существо, максимально приближенное по своим параметрам к хомо сапиенсу.
- Вы в своем уме, Альберт Карлович! – не сдержался Потоков. - Я не хочу трахаться с шимпанзе!
- Нужна лишь ваша сперма…
- К черту! К дьяволу! И спермы не дам! – разорался Семен Семенович. – Я, может, и до завтра не доживу, а он спаривание какое-то предлагает! Тьфу!
- Опомнитесь, брат Симеон, - увещевательно загудел Спайдадмин. – Да, скорее всего, вам придется принести себя на алтарь постчеловечества. Но оно того стоит. Это благородно! По-рыцарски.
- Все равно, не желаю! – заупрямился Потоков. – Сами-то вон, когда хомо-сайты вам хвост прищемили, оцифровываться побежали. А меня на алтарь укладываете!
- Вы забываетесь!
- А ну вас! – отмахнулся Потоков и, стукнув кулаком по корме, приказал: - Эй, лодка, вези меня обратно.
Лодка послушно развернулась и заскользила к берегу.
- Ренегат! – гремел ему вслед голос Спайдадмина Альберта Карловича. – Ты пожалеешь! Если оцифруешься, даже носа в мой Контент-ресурс не показывай!
Потоков почти бегом вернулся в музей. Сиснунций Сомо уже поджидал его.
- Ну как, френд Сим, поразмыслили?
- Поразмыслил, - выдохнул Потоков.
- И что решили?
- Надо погодить.
- Не понимаю, - поднял брови Сомо.
- Поместите меня обратно в дьюар.
- Вы хотите снова крионироваться?
- Вот именно.
- И на какой же срок?
- Думаю, тысячи лет хватит. Чтобы тут все устаканилось.
***
Потоков очнулся прямо в криокамере. Когда подстегнутые инъекциями мышечные функции более-менее восстановились, он сдвинул прозрачный колпак дьюара и выполз наружу. Удивительно, но лифт все еще работал. Он поднялся на поверхность, однако вместо зала искусства Древнего Египта очутился прямо посреди влажного тропического леса.
Жирные лианы оплетали могучие древесные стволы; где-то на невидимых вершинах заливались на разные лады птицы, а здесь, в зеленом полумраке, гудели мириады насекомых.
Потоков медленно, то и дело спотыкаясь о переплетения корней, побрел по упругой лесной подстилке. В голове у него шумело: ему слышались чьи-то крики, стоны, даже ругательства. «Болезнь, - пробормотал Потоков, - болезнь прогрессирует. Надо спешить. Только куда?»
Когда шум сделался непереносимым, он в отчаянии обхватил голову руками и привалился к стволу лесного великана. На некоторое время ему полегчало. И вдруг раздался человеческий голос, низкий, почти утробный:
- Ты маньяк?
Потоков огляделся. Никого не видно.
- Кто здесь?
- Я спросил, ты маньяк? – вновь прогудел голос.
- Нет, черт возьми! С чего ты взял?
- Тогда зачем бесцельно убил полтора десятка разумных существ?
- Когда?! – ахнул Потоков, непонимающе озираясь.
- Только что. Затоптал своими неуклюжими копытами.
Тут до Потокова дошло, что голос невидимого собеседника звучит прямо у него в мозгу. Телепатия? Или болезнь? Поди-ка, теперь, разберись!
- С кем я говорю? – попробовал выяснить он.
- Плохо видишь? Ты же на меня опираешься!
Потоков оглянулся и несколько секунд тупо смотрел на служившее ему опорой дерево. Потом робко похлопал по стволу и спросил:
- Это ты что ли? Я говорю с тобой?
- Какой догадливый! – с иронией отозвался голос.
- Ты… Ты обладаешь сознанием? Ты разумно?!
- Да что с тобой? Болен? Какой-то ты дисгармоничный.
- Да, да, я болен!
- Оно и видно, - буркнуло дерево. – Явные признаки деменции. Ладно, попробуем выстроить логическую цепочку. Следи за ходом моих мыслей. Я же живое, так?
- Т-так, - с некоторой заминкой согласился Потоков.
- Ну вот. Уже прогресс. Следовательно, как любое живое создание на этой планете обладаю разумом.
Потоков несколько минут переваривал полученную информацию.
- Это что же, - наконец выдавил он, - теперь каждое животное и растение на Земле… разумно?
- А бывало иначе? Что-то с тобой, приятель, не так.
Потоков затравленно огляделся и застонал. Потом принялся ругаться. Ругался он долго, от души.
- Эк тебя проняло, - посочувствовало дерево.
- Ох, гадко мне, - заявил он, когда самообладание вернулось к нему, - ох, тошно. А ну ваш солярис к лешему! Мне в этом новом дивном мире места нету…
Стараясь ступать по возможности аккуратнее, он поплелся обратно к криобункеру.
«Надо еще погодить», - бормотал он, с кряхтением забираясь в шахту.
Когда голова Потокова скрылась под землей, одушевленная планета издала слитный вздох. Не то разочарования, не то облегчения.
Александр Юдин. 1965 г.р., москвич, публиковался в журналах «Изящная словесность», «Нева», "Полдень XXI век", «Полдень» (СПб), «Дон» (г.Ростов-на-Дону), «Бельские просторы» (г.Уфа), "Север" (г.Петрозаводск), «Сура» (г.Пенза), «Нижний Новгород», «Земляки», (г.Нижний Новгород) «Менестрель» (г.Омск), «Великороссъ», "Юность", "Знание-сила: Фантастика", "Наука и жизнь", "Искатель", Мир Искателя", "Наука и религия", "Тайны и загадки", «Все загадки мира», "Ступени", "Хулиган" (Москва), "Шалтай-Болтай" (г.Волгоград), "Космопорт" (г.Минск), «Уральский следопыт» (г.Екатеринбург), «Слово/Word» (США), и др., а также в сборниках "Настоящая фантастика-2010", «Настоящая фантастика-2011» ("Эксмо"), «Самая страшная книга-2014» ("АСТ"), и др. Автор романов "Пасынки бога" ("Эксмо", 2009г.) и "Золотой лингам" ("Вече", 2012г., в соавторстве с С. Юдиным).
