(продолжение. Начало в №1/2021)
Часть 3. От съезда к съезду
Отечественная педология организационно и идейно формировалась на двух психоневрологических съездах — в 1923 году в Москве и 1924 — в Ленинграде, а также на первом и единственном педологическом съезде в Москве на рубеже 1927 и 1928 годов. О первых двух из этих съездов, состоявшихся в тяжелейшие годы послевоенной разрухи в двух столицах, осталось очень мало материалов. В основном это воспоминания и записи некоторых участников и публикации в периодической печати того времени.
1-й психоневрологический съезд. Смотр столичных сил
На этом съезде почти не было иногородних. Даже из Ленинграда, кроме академика В.М. Бехтерева, был лишь один участник. Среди выступавших с докладами были: врачи — 82, психологи — 43, педагоги — 2, физик — 1, биолог — 2, фотограф — 1, криминалисты — 6. Единственный физик, видимо, не смог убедить делегатов в серьёзности проблем постановки экспериментов и методов обработки результатов. Председателем оргкомитета Первого психоневрологического съезда был избран профессор А.П. Нечаев, почетным председателем съезда выбрали академика В.М. Бехтерева. Формировались отношения учёного сословия с новой властью. Павлов и Нечаев придерживались консервативного подхода, Бехтерев старался искать возможные компромиссы. Новую генерацию специалистов представлял Корнилов [41]. Состав участников определил и основные направления работы съезда, и перспективы дальнейших научных исследований. Встретились представители медицины, физиологии, психологии, а также воспитательных и правоохранительных структур. Формировалось самостоятельное педологическое направление. Но сразу стало ясно, что определение самого предмета педологии требует усилий и времени. Было открыто высказано и довольно негативное отношение к использованию техники психоанализа применительно к детям, особенно младшего возраста.
К методу психоанализа научное сообщество отнеслось неоднозначно: психиатр С.М. Штейнгауз подверг резкой критике самую методологию психоанализа, отмечая, что при применении психоанализа, вопреки уверениям психоаналитиков, громадную роль играет элемент внушения, причем индуцируются и врач, и пациент. В результате усиленная тренировка тяжелых комплексов, сильная травматизация нервной системы. В увлечении психоанализом наблюдаются нездоровые элементы, понижающие здравую критику. На строго объективной точке зрения не удержались даже Эйген Блейлер и Карл Юнг. Результаты лечения психоанализом ничтожны, нежелательные последствия нередки, в особенности… когда за дело берутся не врачи. [42, с. 287]. В классической работе Фрейда об анализе фобий у пятилетнего ребенка «больно становится за ребенка, которому неразумные родители буквально навязывали свои предвзятые комплексы» [39, с. 287].
М.Я. Серейский высказал пожелание, чтобы «психоанализ вышел из клинического обихода и вернулся опять в лабораторию» [42, с. 287].
Психолог П.О. Эфрусси просто пожелала, чтобы метод психоанализа не получил популярности среди русских педагогов, ввиду опасности его в тех случаях, где материал собирается с помощью опроса детей, зачастую весьма детального, имеющего целью выяснить бессознательные сексуальные источники самых обыденных проявлений и поступков. Односторонняя направленность внимания наблюдателя на «сексуальность» ребенка, может стать причиной прямого внушения и извращения психики ребенка, т. е. искусственного доведения до его сознания скрытых в глубинах бессознательного переживаний. В общем, при неосторожном пользовании этим методом вероятность влияния на ребенка в смысле ускорения темпа его сексуального развития чересчур велика [43, с. 12-13].
2-й и последний психоневрологический. Ленинград
В 1924 году в Ленинграде собралось полторы тысячи — как на партийные съезды. Темы больных детей, малолетних преступников, психоанализа, гипноза и телепатии ожидаемо собрали большое число участников — родителей, врачей, юристов, экзальтированных любителей Фрейда, эстрадных фокусов и чудес.
А.П. Нечаев настаивал, что при изучении личности не должно быть ни идеалистического, ни материалистического подхода, психология должна привести к братству народов. А.П. Каптерев объяснял сущность гипноза особой физико-химической энергией, которая от гипнотизёра исходит на гипнотизируемого. А.В. Дубровский: “Ленинградскому институту мозга удалось установить, что в так называемой передаче мыслей на расстоянии мы имеем дело с одним из видов энергии; мозг одного человека является индукционным аппаратом, посылающим энергетические волны, а мозг другого человека воспринимает эти волны” ([44],[45]).
Люди приходили и приезжали по ходу съезда. Было продолжено формирование педологического направления; появилась настоятельная рекомендация по будущему чисто педологическому съезду. По очевидным причинам тематической экстравагантности следующий — третий — психоневрологический съезд, намеченный на 1925 год в Харькове, не состоялся. По итогам съезда также не было привычных материалов — стенограмм, тезисов, сборников. Помимо нескольких воспоминаний, осталось две статьи участника съезда Г. Даяна в журнале “Красная Новь”. Знаковым событием съезда публицистика сегодня считает восхождение творческой звезды Л.С. Выготского. Молодой и неизвестный гость из Гомеля делает три (!) доклада на съезде: о рефлексологии, о преподавании психологии и об анкетировании школьников города. Психологию надо сохранить как предмет в школе и в педагогических вузах как науку о поведении живых существ. Анкета, предложенная Выготским для опросов школьников, была признана образцовой и рекомендуемой. Вопросы выпускникам школы были “о внешних данных, семье, школе, отношении к общественности и политике, религии и национальности, профессии и будущей жизни, о любви и половом вопросе, внешкольной жизни, умственных интересах и душевном настроении”. Это за столетие до цифровизации и ВЦИОМа !
На этом же съезде в первый и последний раз в среде педологов появляется А.А. Ухтомский с концепцией Доминанты. Приведём окончание журналистской статьи в журнале “Красная Новь” [45]:
“Он говорил и о Духе, и о Боге… Однако, спускаясь в эмпирическую область экспериментальной психологии, А.А. Ухтомский, как бы против своей воли, подкрепляет новым материалом нашу диалектическую “доминанту” …
Да утешится проф. Ухтомский
Не он первый, не он последний…”.
В записях о съезде отмечалось, что на нём была продемонстрирована в больших количествах революционно-боевая лексика: “бой”, “удар”, “выстрелы”, ”фронт”, ”окончательная победа”, которая сохранилась на долгие годы. А.В. Дубровский, сторонник В.М. Бехтерева, говорил о поражении сил “духа” и “сознания”, которым “вообще лучше было бы не выступать”. В целом съезд оказался триумфом А.Б. Залкинда и Л.С. Выготского.
Первый педологический съезд. Фальстарт
Педологический съезд работал с 27 декабря 1927 года по 3 января следующего года. Тогда Новый Год значил меньше, чем для нас сегодня. В президиуме — Бухарин, Крупская, Бехтерев, Павлов. Открывающий доклад 27 декабря — Н.К. Крупская. На 29 декабря был запланирован доклад В.М. Бехтерева о рефлексологии труда. На 1 января — доклады Л.С. Выготского и А.Р. Лурии.
Но всё пошло не так. Накануне решением XV партсъезда Троцкого убирают со всех постов, а сразу после съезда фактически арестовывают. На том же съезде партии Н.К. Крупской буквально затыкают рот, не позволив выступить по теме письма Ленина о Сталине.
За две недели до педологического съезда с поста руководителя дефектологической лаборатории увольняют В.П. Кащенко и на его место назначается Лев Выготский. А.Б. Залкинд, обвинённый однопартийцами в «меньшевиствующе-идеалистическом эклектизме», а также за «фрейдизм» и «извращения в работе», публично признал ошибочность своей научной и общественной работы, в частности, в области психоанализа и фрейдизма. За день до открытия съезда он снят с должности директора Института психологии, педологии и психотехники и с поста главного редактора журнала «Педология» (на его место назначена Р.Г. Виленкина). Но главное случилось за три дня до открытия съезда. Умирает В.М. Бехтерев. Высказываются самые разные мнения о том, как и почему это произошло. Но вряд ли день случаен. Была ли смерть В.М. Бехтерева хрустом его костей? Вряд ли это связано с педологией, но звоночек прозвенел. В итоге программа съезда пошла под откос — будто из улья исчезла матка. Пчёлки по инерции продолжали жужжать, но самые умные попрятались. Многие делегаты покинули съезд; всего делегатов было по разным источникам от 2 до 3 тысяч, что по тем временам очень много.
А.Б. Залкинд всё-таки открыл съезд. Тезисы в довольно странном виде опубликованы и сохранились в немногих библиотеках с грифом — не копировать. Из основных итогов съезда — рекомендация по журналу Педология и объединение всех работ по педологии в стране по всем ведомствам в виде Особой Комиссии при Наркомате Просвещения с участием Наркоматов Здравоохранения и Труда. Это через два с половиной года будет реализовано в Постановлении Совнаркома. Любили тогда всё особое-чрезвычайное.
В опубликованном варианте тезисов сказано об их существенном сокращении в силу типографских ограничений по объёму, хотя съезду был выделен собственный печатный орган. Использование имеющихся 50 страниц явно непропорционально значимости докладчиков. В резолюциях из 50 страниц полстранички — на четырех, казалось бы, наиболее политически значимых докладчиков, включая двоих наркомов. Вот текст этой резолюции целиком с орфографией оригинала:
РЕЗОЛЮЦИЯ ПО ДОКЛАДАМ т.т. Н.И. БУХАРИНА, Н.К. КРУПСКОЙ,
А.В. ЛУНАЧАРСКОГО и Н.А. СЕМАШКО
1-й Всесоюзный Педологический съезд горячо приветствует ЦК ВКП(б) и правительство СССР. В эпоху социалистического строительства, окруженные со всех сторон враждебными буржуазными странами, советские педологи будут всегда стойки в отстаивании тех начал, воплощением которых являются деятельность Советского правительства и Всесоюзной Коммунистической Партии.
СССР подошел вплотную к созданию новой жизни, что связано с воспитанием нового социалистического человека. Росту и развитию этого нового социалистического человека будет всемерно способствовать советская педология. Советская педология во всех областях своей работы пойдет самым энергичным образом навстречу тем задачам социалистического воспитания, которые выдвинуты Октябрьской Революцией.
Только Советская власть обеспечивает педологии возможность сделаться действительно объективной, диалектико-материалистической системой научных знаний, направленных целиком на обслуживание самых широких масс. Первый Педологический Съезд обязуется полностью выполнить свой долг перед социалистической культурой, перед мировой пролетарской революцией.
Очевидно, роды прошли болезненно, безусловно — фальстарт.
Неожиданными кажутся тезисы совместного доклада В.М. Бехтерева и Л.Л. Васильева. Поскольку Бехтерева уже не было в живых, доклад мог сделать профессор Васильев. В нем кратко излагается теория Доминанты Алексея Ухтомского в его же выражениях. Академик А. Ухтомский действительно слушал лекции В.М. Бехтерева в 1922 году в Петербурге. Об этом упоминает Семён Резник в книге об Ухтомском [37]. Но подробностей о возможном участии В.М. Бехтерева в тематике доминанты обнаружить не удалось. Если считать Алексея Ухтомского оппонентом Ивана Павлова, то запланированный доклад Бехтерева и Васильева находит своё объяснение. Вот тезисы этого доклада:
В.М. Бехтерев и Л.Л. Васильев
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РЕФЛЕКСОЛОГИИ ТРУДА В СВЯЗИ С ПЕДОЛОГИЕЙ
С рефлексологической точки зрения трудовая деятельность представляет собой такую разновидность соотносительной деятельности человека, при которой роль активного приспособления окружающей среды к потребностям человеческого организма преобладает над моментом пассивного приспособления самого организма к условиям среды.
Нервные механизмы трудовых актов различных категорий могут быть поняты на основе принципа сочетательных рефлексов и принципа доминанты.
Доминантная природа как периферических, так и церебральных трудовых актов доказывается: 1) явлением подкрепления их сторонним возбуждением, 2) явлением затормаживания сторонних рефлексов при осуществлении трудового акта.
Воспитание новых трудовых актов подчиняется законам возникновения и развития сочетательных рефлексов.
При образовании сложных трудовых актов первичная борьба обособленных трудовых доминант сменяется их синтезом в доминанту высшего порядка.
Практически важные феномены стимуляции и депрессии трудовых актов сводятся к процессам подкрепления и угашения трудовой доминанты.
Образование новых стимуляторов и депрессоров осуществляется по схеме сочетательного рефлекса.
Трудовое воспитание в школе является одним из основных условий развития всех видов активности учащихся и одним из главных стимулов для общего их развития.
Вокруг педологического съезда
Неурожай 1927 года привёл к срыву хлебных поставок осенью 1927 года и резкому падению запасов товарного зерна и его экспорта. В стране надвигался голод, в мире — Великая Депрессия. Украинские товарищи называют это началом Голодомора. В декабре 1927 года прошёл XV съезд ВКП(б), провозгласивший переход от НЭПа к ускоренной индустриализации и коллективизации. Внутрипартийная борьба касалась и педологов — роль Троцкого в движении была очень велика. А на съезде в качестве подарка делегатам из Сталинграда прислали метлу. Рыков лично вручил её Сталину со словами: «я передаю метлу товарищу Сталину, пусть он выметает ею наших врагов». Для школы новый партийный курс на индустриализацию означал потребность в грамотных инженерных кадрах, а также наплыв сельской молодёжи в города.
Педологи накануне голодомора сидели в башне из слоновой кости. А вождь уже чувствовал беду. Сразу после закрытия педологического съезда он отправился в негласную командировку в Сибирь, о которой бытует история с лезгинкой. На одной из встреч с крестьянами, не желающими продавать хлеб по неприемлемым ценам, предложили Сталину сплясать лезгинку. Он по-своему и сплясал. Помним до сих пор — до третьего поколения раскулаченных тогда крестьян. Из документальных свидетельств той командировки остались фото начала февраля 1928 года с сибирским партактивом. После возвращения в столицу Иосифу Виссарионовичу досталось от товарищей по партии за самодеятельность. Для педологов это означало, что во власти остаются сторонники разных подходов. Оставались свои Бухарин, Крупская, Луначарский.
Смена наркома.
Первым из образования исчез Анатолий Васильевич. Он попал в ножницы между индустрией и театром. Промышленные лоббисты потребовали передать им три техникума из сферы Наркомпроса в собственные вотчины. И тут ещё театр. История нам знакома по “Бане” Владимира Маяковского. Там есть образ большого чиновника, который телефонным звонком останавливает курьерский поезд. Действительно, жена наркома опаздывала на московский экспресс и Луначарскому удалось поезд придержать. В Сети можно найти даже версию, что это единственный случай в истории Красной Стрелы. Но в одном из поездов столичного метро на потолке написано, что Красная Стрела начала курсировать летом 1931 года … Эту же историю можно встретить у Варлама Шаламова — он присутствовал в зале на партийной чистке наркома. Под конец процедуры из зала раздался вопрос о задержке курьерского поезда ради каприза актрисы. Сообщение о партийном взыскании Луначарскому было опубликовано в центральной печати. История имела продолжение. Луначарский просился в отставку. На его место Сталин продвигал Николая Бухарина, но старый соратник очень упирался — уже тогда мог почуять неладное. В нашем столетии глава государства прямо назвал должность главы Минпроса расстрельной. Сошлись тогда на кандидатуре Бубнова, а Бухарин по своей настойчивой просьбе возглавил научный орган при Совнаркоме. Это означало не просто смену богемного наркома на фронтовика-хозяйственника, речь шла о предстоящем радикальном развороте в школьном деле. Была осень 1929.
Проблем добавили и вузы. В те годы из демократических порывов был открыт практически неограниченный доступ к высшему образованию — были отменены вступительные экзамены, равно как и выпускные в школе. Можно себе представить их уровень и головную боль профессоров, учитывая потери после философских пароходов и поездов. Была распущена коллегия Наркомпроса, но в аппарате сохранялись кадры Луначарского призыва.
Имена педологии
Ранний Л.С. Выготский, “просвещенец из Гомеля” с редкой энергетикой
Звезда Льва Семёновича Выготского взошла стремительно и ярко в 1924 году на 2-м Психоневрологическом съезде в Ленинграде, где неизвестный никому ранее “просвещенец из Гомеля” сделал сразу три доклада (см. раздел о съезде). Его творческое наследие в психологии не просто велико и разнообразно, но служит базой для так называемого Круга Выготского, под которым понимается около 40 его коллег и последователей, партийно-административных работников, а также деятелей образования и культуры, составляющих и сегодня ядро отечественной психологии и образовательной политики. Мы ограничимся лишь той частью его творчества, которая относится к детям и школе.
Три доклада, получившие высокую оценку на съезде в Ленинграде, трудно представить без сильных покровителей. В публицистике много пишется о роли Сабины Шпильрейн в судьбе и карьере Выготского. Ещё две фигуры, сыгравшие свою роль в извлечении молодого Льва из глубинки — А. Р. Лурия и И.И. Данюшевский. Позже мы вернёмся к этой теме, а также к роли Льва Троцкого в карьере молодого Выготского (в общедоступной литературе практически ничего не говорится и о роли отца Льва Семёновича). Александр Лурия, работавший в Казани, был уже известен как человек, состоявший в переписке с самим Фрейдом. Данюшевский возглавлял в Наркомпросе РСФСР отдел по работе с трудными подростками. Этих троих людей могло быть достаточно для перевода Льва Выготского в столицу. Небольшое замечание: в те годы белорусский нынче Гомель непродолжительное время находился в составе РСФСР (распоряжением НКВД в июле 1919 г — у этого комиссариата была и такая функция — чертить административные границы), так что этот перевод был формально ведомственным перемещением в рамках Наркомпроса. Увольнение Кащенко с поста директора и назначение Выготского в декабре 1927 очевидно было организовано Данюшевским. Израиль Исаакович Данюшевский возглавлял бывшее детище Кащенко с 1930 по 1943 г.; он же упоминается в истории с уничтожением материального наследия музея дефектологии.
Данюшевский и Выготский знали друг друга еще по Гомелю, вместе работали в первой трудовой школе с 1919 г.
Коллектив ГУБОНО. И. И. Данюшевский, Л. С. Выготский. Гомель (Чепки), июнь 1922 г.
В источнике говорится, что в июле 1924 г. Данюшевский рекомендовал Выготского на должность заведующего подотделом воспитания физически дефективных и умственно отсталых в Наркомпросе РСФСР. Анна Всеволодовна Кащенко, 103-летняя дочь В. П. Кащенко, рассказывала М.А. Степановой про закрытие Медико-педагогической станции: “ …Его инициатором был И.И. Данюшевский, он лично уничтожал экспонаты созданного В.П. Кащенко музея…”.
Из работы Т.М. Лифановой:
“Почему такой интерес вызвал доклад Л.С. Выготского? Потому, что Л.С. Выготский сумел преодолеть инвалидно-филантропический подход к лицам с различными отклонениями в развитии. В своем докладе он обосновал необходимость и возможность приобщения этих детей к трудовой деятельности. Кроме того, Выготский поднял еще целый ряд проблем, значимых для дефектологии в целом и для ее отдельных отраслей”.
В роли ключевого аргумента, которым Выготский зажёг делегатов съезда, упоминается 17-я теорема Этики Спинозы. Формулировка этой теоремы у Спинозы проста — законы Бога отличаются от наших, как созвездие Большого Пса от лающей собаки. Это означало радикальный пересмотр психологической науки для описания и формирования советского “сверхчеловека” как нового биологического вида для мировой революции. По воздействию на слушателей это могло быть сравнимо с идеями Горбачёва и доктриной Постчеловека Юджина Ноя Харари. Педологическая техника Льва Выготского, помимо анкетирования, включала и сократический диалог, который и был поставлен в вину при разгроме педологии. Откуда у молодого педолога такая энергетика?
Мальчик Лев. Гомель
Детство и юность его прошли в Гомеле в начале прошлого века в семье банкира с одиннадцатью детьми, трое из которых — приёмные от его рано погибшего дяди (в Википедии упоминаются лишь свои 8 детей семьи). Одного из приёмных детей звали Лев (по словам Е. Завершневой в её фильме [39]). Возможно, это и могло послужить причиной смены одной буквы в фамилии Льва Семёновича для различения братьев и позже — двоих литературных критиков. Дом семьи сохранился, но он не был в собственности семьи; на первом этаже размещалась устроенная отцом — активистом общества еврейского просвещения доступная библиотека для жителей города. Семья была иудейской, где отмечали праздники, но большой фанатичностью не отличалась. Участвуя в движении хасидов по переселению из Белоруссии в Палестину, Выгодские сами вряд ли были сторонниками этой идеи. В фильме Екатерины Завершневой о гомельском периоде жизни Выготского упомянут принцип: “будь евреем в собственном доме и человеком за его пределами”. Это фундаментальный лозунг Еврейского Просвещения конца XIX века (см. например, культовое в те времена стихотворение Йеуды-Лейба Гордона «Проснись, мой народ». В школу Лев не ходил до 5 класса, находясь на домашнем обучении. Его образованием занимался и фактически сформировал мировоззрение юного Льва Соломон Ашпиз, известный и как фанат сократического метода. Самого Сократа вполне можно признать первой жертвой педологии (его за это и казнили).
Могила Ш. Ашпиза, учителя юного Выготского. Гомель, Дубки
В детские годы Лев получил в подарок и книгу “Этика” Баруха Спинозы, которая стала для него настольной. Лев изучал иностранные языки, включая древние. В становлении характера Выготского очевидно сыграл свою роль знаменитый Гомельский погром 1903 года, который он пережил в семилетнем возрасте. В сети недавно появились подробные материалы об этой истории, начавшейся 1 марта 1903 празднованием еврейской общиной годовщины цареубийства Александра II (А. Солженицын, “200 лет вместе», с. 129; Википедия, Пикабу). История была не однодневкой — судебный процесс длился почти три года. А. М. Эткинд пишет об “особом, гипертрофированном активизме вышедших из черты оседлости” [52]. Маленький Лев вряд ли присутствовал на тренировках дружины самообороны по пулевой стрельбе в лесах под Гомелем, но безусловно многое слыхал — на первом этаже их дома в дни погрома находился штаб боевой еврейской дружины. А.М. Эткинд считает, что Гомель не был подходящим местом для научного творчества, однако город был культурным центром — в фильме Екатерины Завершневой упоминается даже бурная театральная жизнь города, в организации которой свою роль играла и семья Льва. На гастроли приезжали Мариинка, Одесская и Киевская оперы… И откуда-то взялся математик Лев Шнирельман, которого сам Лузин считал подарком судьбы. Выготский окончил гимназию с золотой медалью, хотя проучился в ней всего два года, что давало возможность поступления в университет в пределах процентной нормы иноверцев. Ограничения носили не этнический, а конфессиональный характер — например, католики и староверы из того же Гомеля под них тоже попадали. Вместо экзамена для иноверцев была просто лотерея. И Лев, по словам Екатерины Завершневой, вытянул счастливый билет. Учиться по этой процентной норме можно было на юриста, врача или коммерсанта. Лев Семёнович выбрал стезю медика, но сразу же перевёлся на юридический факультет. Непонятно, как его не зацепили работы Россолимо, который тогда преподавал в университете и у которого учился В.П. Кащенко. Выготский и Кащенко столкнулись лишь в 1927 году при разгроме школы-санатория Кащенко. Впоследствии Лев Семёнович сожалел об отсутствии медицинского образования и доучивался в зрелые годы вместе с А. Лурией на медика в Харькове. Жизнь на три города — ещё и Ленинград — нанесла дополнительный урон его здоровью. Переезд в Харьков был невозможен — это было время Голодомора. Лурия и Леонтьев на какое-то время всё-таки перебрались в Харьков. Ради них даже было сделано исключение о возможности преподавания на русском языке, хотя весь документооборот вёлся на украинском. Ярошевский признавался, что понял масштаб Голодомора впервые в 1933, когда в Ленинграде увидал украинских голодающих.
В молодости Лев был настолько увлечён литературой, что наизусть знал Гамлета. В студенческие годы именно о Гамлете он написал работу, которую известный шекспировед А. Аникст прочёл, признав автора работы настоящим гением. Разворот молодого Льва от литературоведения в педагогику и психологию кажется удивительным. В Гомеле уже во время первой мировой войны в 1915 году появился педагогический техникум, в котором Выготский преподавал и занимался в лаборатории, где проходили педпрактику студенты из Москвы (работы по методике Россолимо). Возможно, там и состоялось вовлечение в тематику детской психологии. Ярошевский упоминает [47], что Т.Ф. Лифанова обнаружила в Гомельском архиве характеристику, выданную Л.С. Выготскому как лектору по марксистской педагогике и материалистической психологии. Таковы и записи в его трудовой книжке, скан с копии которой доступен в Сети. Во всяком случае, он достаточно подкованным отправился на съезд психоневрологов в Ленинград.
Необходимо уточнить, что так называемый гомельский период жизни и деятельности Льва Семёновича состоит из двух частей — до поступления в московский университет и его возврат в Гомель в 1917 году, о чём мы позже постараемся рассказать в теме о роли его отца.
Гомельский педагогический техникум. Основан в 1915 г.
Всеволод Петрович Кащенко — педолог от медицины.
Если в Северной Пальмире был Соляной Двор, то в Первопрестольной — Погодинка, дом 8. Сейчас это институт коррекционной педагогики, бывший институт дефектологии АПН СССР (позже — РАО). В 1908 году там была открыта частная “Школа-санаторий для дефективных детей доктора В.П. Кащенко”, где велась работа с двумя десятками детей. На этом месте и вокруг него в последующие годы разрослась целая роща педагогических заведений. Всеволод Петрович руководил некоторыми из них. Дом Ребёнка, Медико-педагогическая станция, институт детской дефективности, Музей исключительного детства… Он также активно участвовал в работе ГУСа, во многочисленных профессиональных комитетах и кружках. Его детище в паре с Петроградским-Ленинградским институтом Нечаева-Грибоедова были основными очагами отечественной дореволюционной и советской педологии.
В неё принимались малоуспевающие, нервные, трудновоспитуемые дети в возрасте от 4 до 16 лет. Воспитанники делились на так называемые семьи во главе с воспитателем. Возможно, что с этого момента и появился ныне некорректный термин “дефективный ребёнок”. Эта школа оказалась удачной проблемной нишей педологии. Впоследствии это направление разделилось на дефектологию и лечебную или коррекционную педагогику. Их противоборство впервые проявилось накануне педологического съезда в смене Кащенко на Выготского и в известном смысле существует до сегодняшнего дня. Вот как описывает работу школы Е.М. Балашов [49]:
“В школе не было обязательной программы… Дети сами взвешивали, измеряли, зарисовывали, делали модели из глины, Кащенко использовал новаторский для того времени комплексный подход к интеграции образовательного материала различных учебных предметов, важное место занимали различные игры. Широко применялся ручной труд…”.
В 1918 году Всеволод Петрович подарил свою школу-санаторий новой власти. Но печать старого спеца дала о себе знать — не спасло его участие в революционном движении и даже исключение из Московского университета в 1894. Его кости хрустнули уже в 1927 году, за неделю до смерти академика Бехтерева и перед Первым педологическим съездом.
В 1891 году он поступил на медицинский факультет ИМУ-МГУ, через три года был отчислен за политику, но ещё за три года закончил образование на медицинском же факультете Киевского университета имени Святого Владимира. В МГУ он учился у А.Н. Бернштейна и Г.И. Россолимо. Это не помешало ему дополнить свои знания гуманитарными науками: в детской исключительности он отмечал важность не только биологических, но и социальных проблем. При работе с исключительными детьми отводилась важная роль труду как базису воздействий на дефективного ребёнка.
В контексте педологии дефективных детей интересна такая его позиция как выделение наиболее способных школьников в специализированные учебные заведения. Записка Кащенко по этой проблеме хранится в его личном фонде в архиве РАО. Аналогичную позицию занимал и П.П. Блонский [48]. По словам дочери Кащенко Анны Всеволодовны, в его школе были дети с отклонениями в обе стороны, то есть и дети с повышенными способностями. Однако решение об отделении детей с повышенными возможностями считалась крамольной до самой середины 60-х лет — до организации физматшкол-интернатов при ведущих университетах страны в 1963 г. Однако педологи делили по результатам обследования детский поток на два — тех, кого оставляли в нормальной школе, и тех, кого отсеивали в школы для дефективных и трудновоспитуемых. Запредельный масштаб отчисления вызвал впоследствии ожидаемые претензии власти.
Богатый материал о жизни и деятельности Всеволода Петровича содержится в воспоминаниях его дочери Анны Всеволодовны в интервью с ней Натальи Богатырёвой (“Отечественная история”). Например, о Василии Сталине. Мать его пришла на консультацию к В.П., хотя и скрыла этот факт от его отца, который признавал больше плётку как инструмент воспитания и образования. У Василия оказалась дисграфия и дислексия при нормальной памяти и навыках счёта. С мальчиком занимался педагог-дефектолог Александр Иванович Муравьёв.
После отстранения от работы в собственной школе-санатории Всеволод Петрович работал логопедом в одной из столичных клиник. Во время войны семья отказалась от эвакуации и осталась в доме на Погодинке из-за его уже слабого здоровья.
Анна Всеволодовна рассказала и о недоразумениях со знаменитой “Канатчиковой дачей” — психиатрической больницей, которую в советские годы назвали просто “Кащенкой” по фамилии знаменитого психиатра — брата Всеволода Петровича. На самом деле больницу основал не он, а бизнесмен и меценат из раскольников Николай Александрович Алексеев, имя которого больнице вернули в новой России.
Кащенко и Выготский — аутодафе, “снятие позолоты”
В разных источниках называются разные даты смены Кащенко Выготским на посту директора. Разнятся и точки зрения. На сайте Института коррекционной педагогики сказано так: “В 1926 году профессор В.П. Кащенко отстранен от работы и освобожден от всех должностей. По счастью, руководителем Медико-педагогической станции назначается Лев Семенович Выготский, который вскоре создает Лабораторию психологии аномального детства. В 1929 году Наркомпрос РСФСР преобразует действующие службы в единую структуру — Экспериментальный дефектологический институт (ЭДИ).” Это счастье продлилось год. Этот же 1926 год фигурирует у Балашова и в нескольких других источниках. В Википедии стоит 19 декабря 1927 г.
А вот как на это же событие смотрит Голованов ([50], предисловие):
“Было начало осени 1926 года (в Википедии указана дата 19 декабря 1927 года, за неделю до педологического съезда). Начинался новый учебный семестр. И вдруг как снег на голову свалилось ошеломляющее известие: Кащенко освобождается от занимаемой должности ведомственным решением и назначается новый директор Медико-педагогической станции. В тогдашних условиях мотивировок в подобных случаях подчас и не требовалось. Никаких обвинений или критических доводов высказано Всеволоду Петровичу не было. Поползли слухи, разного рода домыслы, намеки… Пришел новый руководитель Медико-педагогической станции — довольно молодой человек, достаточно самоуверенный и высокомерный. Одним из первых его решительных действий было уничтожение ставшего популярным в стране Музея исключительного детства — все экспонаты, стенды, макеты, фотографии, документы («удивительное музейное собрание, интереснейшие экспонаты», как отзывался обо всем профессор А.С. Грибоедов) были грубо выброшены на мусорную свалку. Погибла, в частности, собранная лично Всеволодом Петровичем уникальная коллекция портретов всех известных дефектологов мира — прошлого и современности. Восстановить ее уже никогда не удастся.”.
Почему важен этот лишний год? Следующим директором был Л.С. Выготский и в его трудовой книжке стоит как раз дата 19 декабря 1927 года.
Из архивов:
Распоряжение по Главсоцвосу № 63 от 19 декабря 1927 г. Согласно этому распоряжению, «проф. В.П. Кащенко сего 19 декабря освобождается от должности заведующего Медико-педагогической станцией НКП», а «проф. Л.С. Выготский с сего 19 декабря назначается на должность заведующего Медико-педагогической Станцией НКП». Проф. Кащенко предлагается немедленно приступить к сдаче учреждения проф. Выготскому. (см. книгу Г.Л. Выгодской и Т.М. Лифановой Лев Семенович Выготский. Жизнь Деятельность. Штрихи к портрету. — М.: Смысл, 1996. С. 114).
Есть и более резкие свидетельства, причём с точностью до наоборот — выбросили и сожгли наследие самого Льва Семёновича. Во всяком случае, смена явно не была бескровной.
Из Новой газеты 26.11.2007, внучка Выготского:
“Его сочинений, изданных до войны, не сохранилось даже в спецхране, всё было уничтожено. В 1937-м, через год после выхода Постановления о запрете педологии, во дворе института на Погодинке сложили внушительный костёр. Жгли среди прочего книги и материалы Выготского. Сотрудников — бывших друзей и соратников — выгоняли во двор смотреть, как всё это горит …; рассказывают, что, когда жгли книги, люди плакали, а некоторые кричали в голос. При жизни Выготского с ним на Погодинке работала одна женщина, Рахиль Марковна <…> Несколько книжек вывалились из общей кучи и лежат с краешку. И как-то незаметно ей удалось ногой отодвинуть их от костра <…> и она эти спасенные из огня книги <…> унесла домой. А потом подарила их бабушке”.
Из интервью дочери Кащенко Анны Всеволодовны газете “Первое сентября”, 2005, №23:
“Там было, как мне кажется, три или четыре группы детей, видимо, разного возраста и умственного развития. Идиотов там, конечно, не было, были отсталые и очень одаренные дети, вполне интеллектуально развитые. При этой группе жил основной педагог — воспитатель, а другие приходили заниматься школьными предметами… Когда отца сняли, музей был закрыт, а потом даже его здание разрушили”.
И ещё из её же воспоминаний на российском сервисе онлайн-дневников:
“…В те злополучные 1926-27 гг. Лев Александрович Тарасевич (директор Института) был в командировке в Германии. Когда до него дошли слухи, что Институт разоряют, он побоялся, что его арестуют, если он вернется в Москву. Но оставаться в Германии, хотя ему предлагали, он тоже не захотел и покончил счеты с жизнью. Сейчас этот институт назван его именем.
Не вменяя в вину ничего конкретного, особенно травили отца, объявляли его владельцем «частных» домов, хотя он был только их арендатором, приписывали какие-то «идеалистические» взгляды, договорились даже до того, что он — «контрреволюционный профессор». До того, как сняли с работы отца, уволили маму — за «семейственность». Кто-то сказал маме, потрясая кулаками: «Мы снимем позолоту с Кащенко!». Отец все это очень тяжело переживал, потому что был не только директором, но и создателем данного учреждения. Это было его детище, выпестованное его любовью и энергией.
Потеря учреждения не прошла для отца бесследно, основательно подорвала его здоровье, он потерял свою неуемную энергию и оптимизм, был надломлен психически.
После того как сняли отца, на его место посадили какого-то неизвестного никому Данюшевского. Данюшевский утвердил себя в новой должности актом вандализма — весь музей из 20 комнат, в буквальном смысле, пустил под топор. А музей к тому времени был уже широко известен не только у нас, но и за рубежом.
Позже пришлось как-то выходить из такого постыдного положения. Придумали официальную версию: музей погиб в пожаре — сгорел! Но по архивным документам пожар был 1921 году и совсем в другом флигеле. Это я знаю и без документов.”
В.М. Бехтерев — дед академика Наталии Бехтеревой
Из представителей позитивных наук это самая крупная и хорошо известная фигура в педологии. Авторитет академика Бехтерева можно напомнить числом его учеников среди 1700 делегатов психофизиологического съезда; их было около семисот. Среди созданных им научных организаций — институты, лаборатории, кафедры. Неоценим след академика Бехтерева в сдвиге исследований в область нейрофизиологии, что выглядело на педологическом съезде лишь небольшой искрой (доклад профессора Л.Л. Васильева). В постсоветское время в созданном им Институте мозга значительно расширились иррациональные мотивы. История Института мозга в Интернете выглядит довольно запутанной — институт имени Ухтомского, подразделение СПбГУ, реанимация в перестроечные годы… Видимо, соответствующие страницы Интернета всё ещё находятся в стадии формирования.
Впервые в детской тематике Владимир Михайлович “засветился” на 1-м Международном педологическом съезде (Брюссель, 1911) с докладом о роли внушения в обучении и воспитании. В международной общественной аудитории его авторитет поднялся после резонансного дела Бейлиса. Он провёл дополнительную экспертизу тела Андрюши Ющинского и разрушил основу обвинения. Для этого достаточно оказалось лишь аккуратно пересчитать число ран на теле мальчика. Владение арифметикой оказалось решающим… Подробности этой истории несложно найти в Интернете.
В 1923 году в Орле под редакцией В.Н. Басова (не путать с автором учебника педологии М.Я. Басовым) вышел первый номер Педологического журнала, издаваемого местным педологическим обществом. В первом же номере содержится Устав Орловского педологического общества как международного. В этом же номере опубликовано обращение столичного Центрального педологического института с призывом местным педологам к сотрудничеству. Успех номера был очевидно велик — уже со второго номера у журнала появился соредактором академик В.М. Бехтерев. Впрочем, вышло всего 6 номеров журнала за два года. Возможно, его закрытие связано с противодействием Центрального педологического института, который курировал школу для золотой молодёжи (“Международная солидарность”) и отбирал будущих вождей. Все номера журнала в оцифрованном виде доступны в Сети. В следующей реинкарнации после педологического съезда журнал назывался просто Педология и редактировался А.Б. Залкиндом.
Наибольшее значение у широких масс за пределами медицины имеют, конечно, его труды по массовому гипнозу, на столетие опередившие наших телезвёзд. В отличие от своих последователей, он не скрывал природы и научной стороны дела и считал внушение под гипнозом эффективной методикой обучения. Например, внушение школьнику, что ему нравится учиться. Учителя, конечно, по-разному могли относиться к таким идеям. Непосредственно к школьным проблемам среди его работ можно отнести борьбу с возрастными проблемами полового воспитания, хотя и это неоднозначно воспринимается в традиционной учительской среде.
Что касается интереса власти к работам В.М. Бехтерева, то его влияние несложно увидать в своеобразном шоу-бизнесе и массовых мероприятиях тридцатых и последующих лет как в СССР, так и в Германии. Марши, парады, речи, мимика. В недавно опубликованных мемуарах Лени Риффеншталь, творчеству которой завидовал даже Сталин, никакие научные имена не встречаются, но режиссура и происхождение угадываются. Понятие психического вируса придумал Бехтерев, как и описание гипноза в общественной жизни.
Академик практически не знал отказа в своих организационных планах и умел договариваться с советской властью, несмотря на своё прошлое как Тайного советника и генерал-лейтенанта медицинской службы Русской императорской армии. Есть документ — записка А.В. Луначарского о нескольких представителях старой элиты, адресованная в управление делами Совнаркома. Об академике В.М. Бехтереве там говорится:
“Академик БЕХТЕРЕВ — крупный ученый. Уклон его научных исканий интересен, так как относится к области физиологии и психологии труда и научного распознавания способностей, и склонностей. Соответственно этому делал доклад на последней конференции по научному обследованию труда. Выдвинулся в Петрограде как один из советских ученых. Рядом с этим, однако, надо сказать, что этот организатор самого демократического высшего учебного заведения в России, именно Психоневрологического института — великий пролаза, любил действовать через всяких высоких княгинь, лебезил перед Распутиным, потом перед Керенским. После переворота немедленно явился ко мне с визитом и вел себя до противности униженно. За широкими научными интересами, ходатайствами о судьбе своего учебного заведения всегда стоит все-таки личный карьеризм и личные выгоды. Может быть употреблен с большой пользой, но увлекаться им не следует. Некоторый дух авантюризма и легкого шарлатанства, несмотря на европейское имя, имеется и в его научных трудах, по отзывам серьезных исследователей”
Возможно, Луначарский имел в виду активность академика Бехтерева в исследованиях телепатии на примерах эстрадных номеров ([53]), когда Мессинга ещё не знали, но свои эстрадные телепаты были. Есть вероятность того, что эти исследования очень не нравились тогдашнему шоу-бизнесу.
Смерть В.М. Бехтерева сопровождается самыми разными версиями. Наиболее известная — месть за разглашение диагноза Сталина, что выглядит не очень убедительным для профессионала такой величины. Смерть наступила после ужина в доме его коллеги. Есть и мнение о том, что он неудачно попил чайку у своей аспирантки. Из последних версий — история с мозгом Ленина. По логике вещей мозг вождя следовало бы передать в Институт мозга Бехтерева в Ленинграде. Но власть не настолько доверяла Бехтереву и не стала этого делать. В столице был создан другой Институт мозга, где и хранился мозг Ленина.
Его неожиданная смерть за неделю до открытия первого и последнего Педологического съезда была большим потрясением для его участников — многие из них покинули съезд.
Из последних новостей о В.М. Бехтереве — архив переписки, переданный в 2019 г в музей уездной медицины его имени в Елабуге (Татарстан). Елабуга выбрана не как трагическое место эвакуации советской элиты, а как родина академика (бывшее Сарали, ныне Бехтерево Елабужского района).
Горбунов Николай Петрович — аппаратчик, учёный и альпинист
Управляющий делами Совнаркома (РСФСР-СССР), инженер-химик, личный секретарь Ленина, ректор МВТУ им. Баумана. С 1935 г. — секретарь АН СССР. Был связующим звеном власти со старыми кадрами науки. Он принимал кадровые и организационно-финансовые решения. Приводимые нами характеристики А.В. Луначарского, в том числе о В.М. Бехтереве, адресовались как раз Н.П. Горбунову. Подробно отношения Н.П. Горбунова с академиками, включая Н.И. Вавилова, изучены Семёном Резником [51]. Он отвечал, в частности, за реорганизацию сельского хозяйства со времени голода 1921 года, опираясь на достижения науки, и понимал значение обустройства деревни. Новации в науке он поддерживал иногда до авантюризма — выделил знаменитый грант 10000 долларов профессору Илье Иванову на опыты по скрещиванию человека с приматами. Он один из немногих, кто мог владеть ситуацией и регулировать её в связанном клубке наук, включая генетику, педологию, евгенику. Закончил жизнь трагически — расстрелян в 1938 году, но не за научные промахи, а по малоизвестному сегодня “делу альпинистов”, когда группа по погодным условиям немного не добралась до вершины, на которой надо было установить бюст вождя — прикопали в сугробе до следующей весны.
(продолжение следует)
Источники к Части 3
-
Резник С. Е. Против течения. Академик Ухтомский и его биограф / Алетейя, 2015.
Екатерина Завершнева: «Путь к свободе». О неизвестных событиях из жизни Л. С. Выготского (1896–1934).
Екатерина Завершнева http://www.special-psy.com/film-o-l-s-vygotskom/ Фильм о Выготском.
Стоюхина Н.Ю, Мазилов В.А. Забытый съезд: Первый всероссийский съезд по психоневрологии. // Ярославский педагогический вестник — 2013 — № 4 — Том II (Психолого-педагогические науки). С. 251-260.
Богданчиков С.А. Происхождение марксисткой психологии. Дискуссия между К.Н. Корниловым и Г. И. Челпановым в отечественной психологии 20-х годов. Саратов, 2000. — 231 с.
Первый всероссийский съезд по психоневрологии. Рефераты докладов // Журнал психологии, неврологии и психиатрии. — 1923. — Т. 3. — С. 246-319.
Эфрусси, П.О. Успехи психологии в России. Итоги съезда по психоневрологии в Москве 10-15 января 1923 г. / Пг., 1923. — 36 с.
Стоюхина Н. Ю., В. А. Мазилов. Неизвестные съезды: Второй психоневрологический. //Ярославский педагогический вестник — 2014 — № 1 — Том II.
Даян Г. Второй психоневрологический съезд // Красная новь. — 1924. № 2. — С. 155-166; № 3. — С. 223-238.
Серебренников А. П. Педологическая секция 2-го всероссийского психоневрологического съезда в Ленинграде // Педологический журнал. — 1924. — № 1. — С. 101-115
Ярошевский М.Г. Л. С. Выготский — жертва “оптического обмана” // Вопросы психологии, 1993. — № 4. — С.55/
Блонский П.П. Умственный и паспортный возраст в их связи с номером группы школы I ступени // Педология и школа / Под ред. П.П. Блонского. Вып. 2. М., 1929.
Балашов Е.М. Педология в России в первой трети ХХ века. // Нестор-История, Санкт-Петербург, 2012.— 192 с.
Кащенко В.П. Педагогическая коррекция. Исправление недостатков характера у детей и подростков. 3-е изд., доп. М.: Academiya, 1999. // Автор предисловия и научный редактор. Л.В.Голованов. https://museum.ikprao.ru/peoples/kashenko/
Резник С.Е. Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время. М., Захаров, 2017. 1056 с.
Эткинд А.М. Ещё о Л.С. Выготском: забытые тексты и ненайденные контексты (https://hr-portal.ru/article/eshche-o-l-s-vygotskom).
53 В.М. Бехтерев. Мысленное внушение или фокус? / Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. 1904 №8.
Современное издание: Феномены мозга / Владимир Михайлович Бехтерев — Москва: издательство АСТ, 2020 384 с. (Эксклюзив: Русская классика).
Оригинал: https://7i.7iskusstv.com/y2021/nomer4/denisenko/
