ВОСПОМИНАНИЕ О НОЯБРЕ 1977 ГОДА
Днями ноябрьскими вспомнилось, этими днями:
ранний снежок на полях, ледяная земля,
ватники, ломы, и мы эту землю – ломами...
Мы-то уедем, а девочка умерла.
Девочка с первого курса. И что её маме
кто говорил, про какие такие дела?
Мы из земли эту свёклу – ломами, ломами…
Холмики тёмные
скоро зима замела.
* * *
Лесок от мороза дымится,
и, холодом сладко дыша,
далёкая, лёгкая мчится –
лыжня хороша, хороша!
От радости шалые лица,
канун поворотного дня...
Лети, ничего не случится!
Лети – и не слушай меня.
* * *
В. М.
Возле дома, который снесли,
возле сада, который срубили,
те, которые нами были,
всё стоят в июньской пыли.
В яркой той неостывшей дали,
сколько б годы снегов ни валили,
всё стоят и стоят в июньской пыли
те, которые
нами были.
* * *
На машинке письмо отстучит,
рядом буквы на ней «л», «б», «ю»...
Ведь казалось – в яблочко бью,
только яблочко что-то горчит.
* * *
Вот и реже вспоминаю,
начинаю забывать –
значит, скоро позабуду,
перестану вспоминать,
кто ходил со мной по краю,
как оставил на краю...
Забываю, забываю,
вспоминать перестаю.
* * *
Юною быть перестала,
взрослою стать не смогла.
Старых друзей растеряла,
новых друзей не нашла.
Из настоящего жадно
смотрит и смотрит назад...
Ловит судьба беспощадно
этот беспомощный взгляд.
* * *
– Погодка люкс.
Итак, Ирина,
созрели планы?
Нет? Ну, что ж,
сейчас мы купим маргарина
и яблок сорта «мэкинтош»...
В кино пошли? Решайся сразу!
Всё в четырех стенах сидим!..
И, рубль протягивая в кассу,
скажу: «В седьмом ряду.
Один».
* * *
Забываться стало даже имя.
Вдруг звонок.
За книжками своими?
И прекрасно, и давно пора –
ведь лежат уж года полтора.
Не читала, просто полистала.
Ожидала. После перестала.
Как живу? Живу. Не ад, не рай.
Вот они, в газете.
Забирай.
* * *
Надеваю пальто с капюшоном,
и по улице тихо идём...
Это снится, но так хорошо нам
под дождём, под весенним дождём!
...Всё б соседкам кудахтать да ахать,
за спиною судачить: «Горда...»
Вспоминаешь ли иногда хоть?
Вспоминай иногда.
* * *
Д. Я.
Румяный плод, подгнивший изнутри,
не то беда, что ты отверг сначала
ту из ветвей, тебя родивших,
к которой ныне выгоднее льнуть.
Не лучшее ты взял у двух народов,
стоящих за тобой.
Но всё уже случилось,
хоть Савлом назовись, хоть Павлом будь.
* * *
Хочу, чтобы где-то и ты проснулся, чтобы и ты...
О, какой ливень, как хлещет с небес, отделяя
от осени лето! Иди. Тебе не желаю беды.
Знаешь сам, я не злая.
Вот и простились. Не позову.
Всё тише по стёклам ночным капли, всё реже…
Засыпай теперь. Зря боялся – и наяву
улыбнулась бы и слова бы сказала те же.
* * *
Там, кроме них, стояла я одна
и слышала невольно, как она
ему почти спокойно говорила:
– ...И я тебя.
Но всё уже застыло,
схватилось, как цемент...
Промок, иди домой.
Там не «семёрка» едет?
Это мой.
ПОСВЯЩЕНИЕ
1
от дождя вчерашнего сырое
натяну пальто и дверь закрою
и запру на оба оборота
с неба снова льёт
да как же льёт-то
у щита с обрывками афиш
длинноногим школьником стоишь
вот забормотал навстречу что-то
доброе
родное
2
потому что я полутьма а ты полумрак
но сейчас мы друг другу кажемся светом
мы молчим и холодные пальцы сплетаем так
будто путь этот нам не ведом
не молчи ради Бога
ведь можно сойти с ума
оттого что рука так сжимает руку
даже если ты мрак а я непроглядная тьма
но сейчас мы кажемся светом друг другу
* * *
никто ничего не изменит
не спрашивай почему
никто никого не заменит
ни мне ни тебе ни ему
и давнее это имя
я выговорить не смогу
ах снег в иерусалиме
иерусалим в снегу
* * *
А. Кучерскому
диван и кресло с улицы притащим
а стол и стулья купим по мивце
и жить привыкнем
только настоящим
без мыслей о начале и конце
мы по-другому видели свободу
но если вдруг свободна голова
еще охота подбирать слова
на выцветших счетах
за свет и воду
