Лампу несу аладдиновую –
тремя, четырьмя, пятью, шестью
веками позже...
Керосиновую.
Она всеми правдами
переходы освещает мне ратные,
подземные, поворотами славные,
Не всегда главные.
Иногда – надземные,
где толпы, радостями неподдельные,
рукодельные,
страстные, многотельные...
Из мусора повседневного
выявляются лица строя напевного.
Назвал бы удачей их постепенные
проникновения в суть.
Незабвенные.
Как подмечено,
в реальной предметности
менее духа встречено,
чем в безответности.
Хватит ещё для правд керосина –
была бы охота и дорогая глазу картина.
В новые мехи вольём новые вина
и восславим не Эдисона, но Аладдина.
