Ночь
Осенью холодно. Птицы падают по ночам.
Там, где раньше яблоки скатывались в траву,
Стелется по росе траурный креп ворон.
Крапинки крыльев окоченевших скворцов,
Мертвые птицы. Морг, морт, мертв.
Серебристая кровь тумана,
В стоячей воде по луне.
Что здесь было - вторжение, капитуляция?
Какого сражения поле?
Звезды задернуты вдовьей вуалью.
Что мы не поняли? Что мы навек проспали?
***
О. Дозморову
Тот, кто сказал, что любить — это смотреть в одном направлении,
Не знал ещё,что вот-вот изобретут телевизор.
Но потом пришёл персональный компьютер,
И стало не до любви.
Хотя и тогда можно было писать в соседнюю комнату,
Посылать слабый SOS
СМС-ами.
А совсем уж потом появились интерактивные штуки,
И снова стало модно любить,
Когда смотришь друг на друга.
Давай с тобой старомодно
Посмотрим в телевизор
Или откупорим шампанское наощупь,
Или вдохнем пыль с томика Экзюпери
Вестник (фантазия)
Как они узнавали раньше?
Ждали, наверное, вечернего стука в окна.
Серая тень входила, порой вытирала ноги,
Но чаще не заморачивалась их полами,
Проходя к столу, не омывала руки.
Даже чаю с дороги?..
Он не будет чаю?!
Расступитесь, дайте сказать,
хаверим.
Они, наверное, догадывалась по таким приметам,
Как расположение складок,
Гадали по бесформенности накидки,
По нездешности шляпы
Кто рассказал вам, что оккупанты насилуют и убивают ваших?
Припоминали чужое лицо,
Грязь под ногтями,
Запах зверя и гнили.
Никто не обещал,
Что весть о приближении смерти
Прибудет в вызывающей доверие форме.
Слушайте, а вдруг он говорит дело?
Запрягали, путали ремни,
Начинали снова,
Лошадь ждала,
В своём раздражении
Отмахивалась, как от слепней.
Каждый еврейской ребёнок должен
Выучить азбуку
Морзе, музыку морга,
Скрип
Непослушной подпруги,
Характерный запах гари,
Перестук дороги.
Как только они убегали?
+++
- Как они убегали?
- Караван выходил второпях
Верблюды ломали ноги, гнулись под невыносимым.
Перевес багажа.
Балласт отправляли за борт.
Когда их настигали с неба, прятались
под кислыми животами дромадеров.
Прятались по подвалам.
- Как они собирались?
- Все было собрано, детка.
В каждом семействе нац.меньшинств
Отыщется подходящий
нац.чемоданчик.
Передвигали поближе к двери,
Перед выходом спали, не раздеваясь.
Что было с теми, кто не поверил?
Кто беспокоился о квартире,
о корове,
о получке?
- Что ты помнишь, дедок, о блокаде?
- Много холода. Только холод.
- Что ты помнишь, малыш, о блокаде?
- Тёмный полог,
Застойный воздух.
- Повезло, некоторые помнят только пулю.
Славичи, русичи, арийцы и нибелунги,
Колонна танков, орда с орденами.
Герои пытошных, дети героев
На горизонте.
Ничего с собой не берите.
+++
Ничего не брали с собой:
Всё найдём на месте.
Сквозь остатки того же леса,
По земле, нашпигованной телами.
Некоторые деревья,
Помня еврейские те подводы,
Машут машинам, застревающим в буреломе.
Не идите по главной,
Там теперь ручейки из крови,
На волнах качаются соседские дети.
Наши уйдут проходными дворами.
Надо знать наизусть проходные дворы.
Как они нащупывали дорогу до Интернета и до мобилок?
+++
Как они узнавали раньше, до Интернета и до мобилок?
Пристально вглядывались, наверно,
Варили кофе, на блюдце опрокидывали гущу.
А те, что до них, разглядывали шкуры,
Изобретали приметы, прислушивались к крови.
Человеку свойственно
Презирать другого,
Считать соседа недочеловеком.
Когда они понимали, что язык их вне закона,
И ремесла их бесполезны,
И сами они не к добру?
Кто приносил неблагую весть?
Наивно думать, что
Когда освободители
Нажирались до поросячьего визга,
Натачивали девизы,
Планируя вылазку, распределяли роли в погроме,
Был среди них один, незаметно
Скользнувший к двери.
Поющие в Азовстали
I
Я не желала б попасть туда,
где дню стыдно зваться днём,
где пиршеством стала простая вода.
Это я говорю о нём,
осажденном краю моём,
где течет как руда беда.
На муку избранные горожане
учат страданье с азов.
Колодец Мириам сопровождает
из Египта, через Азов.
Намазывай воду на скудость галет.
Ешь воду, режь воду тупым ножом.
Все, что спрятано в воду,
на вечность обречено.
Но воды в подземелье нет.
Слышишь запрос на воду? Убита
Мириам, водоноша,
азовская маркитантка.
Только не дно колодца.
Только не всухомятку.
Захватчик приходит, стращает, врёт.
Сколько глотков на детские глотки?
Лето в зените, солнце пуляет влёт.
Помнишь одесский водопровод,
летние роды воды, муки вод,
не вырывающихся из крана?
В солнце купают детей седых.
Вода здесь нужнее, чем манна.
Отольется стервятнику мышкино горе,
говорили встарь.
Слава непокорившимся,
Не напивавшимся вдо-
сталь.
Так закаляется сталь
Азовстали,
Отливаются в бронзе герои.
Обезвоженность.
Город у моря.
II
Если писать, то простое. Например,
Тысячу раз написать "любовь".
Что ж, пишу "любовь" на спине ручейка,
Впадающего в Гудзон,
Питающего океан.
Океаны взаимосвязаны, в отличие от людей.
Я посылаю слово как бутылку древнего моряка.
Оно доплывет. Пусть оно доплывет.
Только бы им дали воды...
III. Еще о воде
Я не ценила её никогда -
разве что в юности самой ранней,
когда, напившись вчерашней, из таза или ведра,
изучала "Онегина" перед молчащим краном:
"Однако в той Одессе влажной
Есть недостаток..." - Вы шутите, Пушкин?
Пока часы не пробьют двенадцать,
Бегу, как стрела запущенная.
Двенадцать ударов - успеть бы в ванную.
Одесская Золушка. Горло сдавлено.
Но в Одессе ее возвращали утром.
Другое дело – жаждущий Мариуполь.
- "Сдавайтесь!"
Сон прерывает рупор.
Да, это похоже на Мариуполь.
Губы лопаются. Кожа обожжена.
Влажность
Умерщвлена.
- По одному! Руки вверх!
Под прицелом двери
(Некоторые не верят).
Подвал и сухость. Страданья испиты.
Нет,
не сдаваться - последний выбор, выход
в небо
свободного человека.
Идут на убыль
Не отдавшие влагу свободы.
Господи, вольному воля?
Господи, Мариуполь.
IV
Кто-то выложил видео:
поют в темноте Азовстали.
Видимо,
те, кто духами стали,
не решаются бросить последних живых.
Для новых евангелий чудо -
голоса
и дых-
ание, и
проникает повсюду
свет живою водой.
Пей, Азовсталь,
пой.
Галина Ицкович родилась и выросла в Одессе, живёт в Нью-Йорке. В 1998 году получила степень магистра социальной работы. Психотерапевт, преподаватель-эксперт (вопросы детского развития и психологической травмы), клинический консультант института ICDL, лектор, автор профессиональных статей, с февраля 2022- координатор нескольких проектов по работе с беженцами. Стихи, рассказы, переводы и публицистика регулярно публиковались в русскоязычной периодике, а также в англоязычных журналах и альманахах. Автор книги стихов «Примерка счастья». Публикации 2022 года — «Времена» (публицистика), «Южное сияние», «Слово/Word», «Среда», «День зарубежной русской поэзии», «Западное Побережье», антология «Копилка», на английском - «Unlikely Stories» и «Harpy Hybrid Review». Публикация серии путевых очерков в «Формаслове» была прервана войной.
