1.
И те же голоса, и то же своеволье,
распахнутых дверей печатный силуэт,
знакомые дома, знакомое подворье,
оставившее в долг запомнившийся след.
И пыльный балаган,
и пыльные предместья,
над охристым песком – немеряная синь,
избитые слова, избитые известья,
неутомимый гам и торг куда ни кинь.
Неповторимый шарм,
неповторимый лепет,
над каруселью лжи – другая карусель.
Сокрытый где-то звон,
сокрытый в пене трепет,
и жгучих глаз твоих смеющаяся щель.
2.
В краю, где с высверком гроза
вдруг повышает голос вдвое
и глаз ночная бирюза
глядит на небо грозовое,
в краю, где воздух тих и чист,
я вижу в сновиденьях ранних
протянутый с балкона лист
в узорах бога филигранных.
3.
На невыдуманном просторе
под невыдуманный мотив
тёпло-сине-зелёное море
переходит в овальный залив
с колоннадой стихов на обрыве,
маяком и воздушным мостом,
где в подсоленном ветром порыве
до сих пор мы подспудно живём,
поминая и время удачи,
и музейный таинственный грот.
Мы, как прежде, смеёмся и плачем,
искривив как положено рот.
