Он блистал, как Превер, а потом, как Монтан,
а потом, как Карузо и Гаусс,
а потом, как Нимейер и как Монферран,
а потом, как Пуччини и Штраус,
а потом, как Вергилий и как Фукидид,
а потом, как Платонов и Шиллер,
а потом, как Овидий и как Еврипид,
а потом, как Дос Пассос и Миллер,
а потом, как Ильин, Пятигорский, Шестов,
а потом, как Зенон и Нагибин,
а потом, как Конфуций и как Соловьёв,
а потом, как Моне и Билибин...
Растворился. Исчез.
В никуда. В никогда.
В насовсем. В непонятность.
В безмерность.
В прах и пыль. В ничего.
B только «нет» вместо «да». –
Бесконечно нелепая скверность...
