Пребывая на постоянной основе
в системе собственных заблужднений
как позитивного, так и негативного толка,
мы тасуем тонны соображений
в приснопамятном стогу, где наша иголка.
В безусловно непроходимой тьме
пульсирующей Вселенной
забавно перелистывать лозунги
о большом и нетленном...
Трезвомыслие в этой гавани
даже противопоказано,
особенно в случае, когда
всё давно описано и рассказано.
«Три шага вперёд и ни шагу назад!» –
внутри и снаружи шара звучит не лучше,
чем рекламируемый Эдемский сад,
продающийся в обёртке в центре базара.
Архитектурное сооружение из небылиц –
безусловно самое прочное в понятиях
прозаических и медийных физлиц,
а по воскресеньям – даже самое точное
в среде кружевниц, отроковиц и прочих юниц.
Внутренняя карикатура на всё обоснованное
и основанное на фундаменте из чёрных дыр,
самóй невесомостью нам дарованное,
ценится дороже дорогих квартир.
Неплохо бы ещё выяснить, где зад, где перёд,
где верх, где низ, чтобы усвоил, наконец народ,
где фундаментальное здание на песке, а где каприз.
Частные абсолюты взаимозаменяемы,
а судьба произвольна,
особенно интерпретируемые невменяемо,
но зато катастрофически вольно.
Гримасы надежд, движущиеся во времени,
питают индивидуумов всякого племени.
Сознание минует свои модальности,
не прогрессируя в ирреальности.
Абсурдные обоснованности и обоснованные абсурдности
уравновешивают себя, не испытывая трудностей.
Откровенность становится неприличной,
достигая определённой ступени,
как личной, так и не личной,
под сенью тени или же светотени,
а коллизия между резонами возникновений
есть неизменная постоянная всех ощущений.
Это не руководство к действию,
которое при глубоко осознаваемых
обстоятельствах существования смешно,
или к гомерическому бездействию,
которое видно через любое окно.
Воля к жизни. Идея. Умножение слов.
Диотима и Бонадея. Без свойств. Без основ.
Самоотождествление субстанций.
Вкрадчивости упорств.
Монотонности обесточенных станций.
Сидоров... Иванов... Петров-с...
