Тоска холодная моя
любезностью разгорячилась
и повела меня туда,
где золото везде струилось,
звенели тысячи вершин
летучим колокольным звоном, –
и был уже я не один,
но вместе с главным камертоном,
и время изменило бег
на осторожный и приятный,
и тихо выпал первый снег,
восторженный и аккуратный.
Всё изменялось без конца
на счастье дня и лихо лиха.
Зерно красивого лица
произрастало всюду тихо.
И быль взошла наискосок,
и небыль срезала пространство,
и запульсировал висок,
и радость вышла в постоянство.
