Судьба с судьбой сошлись в свеченье,
прожив две сотни лучших лет
в своём двоичном поселенье,
но из тумана вышел бред –
и рухнули былые стены,
как будто не было весны,
и мрамор треснул, где ступени
так были крепостью полны.
Играли взрослые, как дети,
и выла теменью душа,
и в судорогах бились плети
на старой ткани шалаша,
и было море неспокойно,
и неуёмность катаракт
катастрофически невольно
уставилась в нелепый тракт.
