Из цикла “Шальные рифмования”
Тема, как обычно, приобретает сегодня особую актуальность,
и это очевидно для каждого, кто знаком с важными процессами,
затрагивающими приятные когнитивность и социальность
любой деятельности, рассматриваемой большими конгрессами.
Всё меняется, и изменения несут в себе как созидательные,
так и негативные предвиденные и не предвиденные последствия,
что, в свою очередь, требует внимания избирательного,
поддерживающего положительную динамику, как следствие.
При этом значительную долю ответственности
за оценку всего происходящего в мире как всегда
несёт анализ коммуникаций в своей непосредственности,
вся комплексность которого не постигается без труда,
и поскольку всякая релевантная тематика вбирает
в себя круговорот возникающих насущных проблем,
то определённые обстоятельства иногда осложняют
насыщенные содержания и не таких тем
с никогда не прекращающейся чувствительностью
к различным факторам восхищающих изменений
и к новым горизонтам, в своей дополнительности
открывающимся для целеуказующих, чётких решений.
Издавна в эпистемологии образовался разрыв
между понятием коммуникации и подлинного знания,
и выяснилось, что невозможен научный прорыв
без тщательной работы и предметного понимания.
Невозможно рассматривать познавательный процесс
как результат некоторого индивидуального опыта
и без видимости, что коммуникация входит в эксцесс
с содержанием познания, с которым сомкнута.
Важно понять, что методология анализа коммуникации
вне зависимости от области, в рамках которой она происходит,
всегда носит гуманитарный характер при нужной ориентации
составляющих, которыми она часто и верховодит.
Понять фундаментальные особенности этой ориентации
можно только в том случае, если мы как бы погружаемся
в аппарат эпистемологической легитемизации
и в нём в необходимый науке момент растворяемся.
Существует определённое социальное пространство,
которое связано с физическим, но отличается от него,
и внутри харизматичного постоянства
формируется иное, коммуникативное для себя самого.
Важно, что каждый раз появляется конкретный субъект,
который способен осуществить трансформацию
концептуального аппарата в новый аспект
коммуникативного пространства и помочь с его адаптацией.
В этом пространстве также важным оказывается
анализ того, что можно назвать внутренним и внешним
оппонентным кругом, которые помогают понять, что связывается
и структурируется в информационном поле упругом.
Именно коммуникативные стандарты наблюдения
отличают научную коммуникацию от других,
и своеобразны когнитивные ожидания мнения,
отличного от нормативных, порой никаких.
Между тем, когнитивные ожидания суть такие,
в которых нормальное разочарование не приводит
к укреплению нормы (невзирая на моменты другие),
а, наоборот, её ослабляет и куда-то уводит.
В каком-то смысле это является пусть рискованным,
но даже желательным, минующим квинтэссенции тем
где может промелькнуть нечто новое и раскованное,
и разочарование как бы компенсируется затем.
У каждого наблюдателя своя реальность,
и каждая претендует на приоритет,
но в перспективе релятивируется стандартность
и именно конструктивизм демонстрирует суверенитет.
А это значит, что недостаточно – истинности,
обоснованности, убеждения в знаемом,
поэтому часто всё есть в наличной подлинности,
а знание продолжает оставаться в незнаемом,
хотя все признаки соблюдены, суждение обосновано,
поскольку выводится логически-индуктивно,
но знанием не является, хоть и рекогносцировано.
Здесь всё контрпродуктивно и деструктивно.
Так можем ли мы наблюдать что-то как реальное?
И да, и нет. Вот и весь ответ! Всё зависит от оптики,
и от стандартов наблюдения не сакрального.
Ничего другого здесь никогда не было и нет!
Теория позволяет теоретизировать с конкуренцией,
а метод ограничивает возможности де-факто, –
здесь мы сталкиваемся с двойной контингенцией
банального коммуникативного акта.
Отличить научную коммуникацию от иной
позволяет, ряд дополняющих друг друга критериев:
предметный, терминологический, формально-деловой
методологический и, обязательно, раритетный.
Погружаться в детали можно до бесконечности,
особенно если обоснование заменяется убеждением,
а не на доказательством быстротечности
того, что настораживает разнофункциональным значением.
