На противоположном берегу
всё то же, – может быть, и пострашнее, –
поэтому туда и не бегу,
a на своём участке холодею
и от прогресса, и от двух его
регрессов в бодрийяровском контексте, –
и не добавить больше ничего
ни в этом, ни в другом занятном месте,
хоть с бабочками в виде мотыльков,
хоть с мотыльками в виде всех простушек,
которые помимо вещих снов
внимают всем заветам погремушек.
Сценарий принудителен во всём
от предпосылки до большой возгонки
эфирных масел. День за всяким днём
проносится, и нити очень тонки.
Экспансия взрывных процессов всех –
немыслима ни в темпах, ни вне темпов,
вся без надежды на любой успех,
пусть даже и в присутствии контентов.
Слоняется по свету «Миру – мир!»,
и пляжная красавица хохочет,
и исчезает медленный кумир,
и мост крест-накрест во поле грохочет.
Полпред сжимает искренний «Привет!»
в своей руке и сразу посылает
его туда, где весь вопрос – ответ
съел, но пока о том не знает,
а если знает, то не говорит,
поскольку так и глубже, и умнее
для тех, кто вроде как бы вдруг летит,
потом ползёт, в дороге горячея.
Но он не знает! – Крест и два креста! –
Отсюда и улыбка при форсаже!
И выстрелы своими «тра-та-та»
поддерживают эту точку даже!
За краем – бесконечности минут,
хотя его и нет (и неизвестно!),
как керосина, где его не жгут
ни в избранных местах, ни повсеместно.
Двум параллелям и не пересечь
самих себя. Но это только в школе, –
когда горит совсем другая печь,
пересекутся и они на воле.
Кто мысли так в себе перебирал,
тот знает, что к чему и что не очень,
и чем кому грозит «Девятый вал»
на самом деле, а не между прочим.
