ЗОНГ ЗЕРУБАВЕЛЯ
(Совместно с Юлием Кимом)
Это сорняк цветёт, где бы он ни пророс,
он и в жару, и в мороз – вывернется, прогнётся,
но человек живой – помнит очаг родной,
если он человек – значит, домой вернётся.
Где бы ни проживал, чей бы хлеб ни жевал,
бей по плечу царей, вешайся им на шею –
но помни, что каждый миг может раздаться крик:
– Эй, иудей, а ну – марш в свою Иудею!
Мы потому народ, что у нас есть она,
скорбная от потерь, скудная от лишений,
но всё равно земля, но всё равно – страна,
и возродить её – нету мечты священней!
ХОР ОСТАЮЩИХСЯ В ВАВИЛОНЕ
Какой ещё божий храм? Какая-такая весть?
Наш праотец Авраам родился не там, а здесь.
Отсюда его Господь направил в далёкий путь,
чтоб он в стороне пустой народ произвёл святой.
И вот мы произвелись, умножились, возросли.
Творец повелел: «Делись!», чтоб слово Его несли –
народам и племенам, эпохам и временам.
Какой ещё божий храм? Какой ещё божий храм?!!
Зачем ты мутишь народ, зачем ты зовёшь назад?
От нас разъяснений ждёт наш будущий верный брат –
о том, что Господь – един, что мир этот – неделим.
Какой Иерусалим? Какой Иерусалим?!!
Премудрый и славный Кир оценит наши труды,
и весь просвещённый мир обнимет в свои ряды.
И жребий наш осиян на благо всеобщих стран.
Какой ещё Ханаан? Какой ещё Ханаан?!!
Какой ещё Исраэль, когда мы – Вселенной соль?
Ты день соблюдай седьмой – на то и свобода воль.
Господь нас вернул домой – в прекрасную из земель.
Опомнись, Зерубавель! Опомнись, Зерубавель!!!
ПЕСНЯ
Марине Меламед
Каждому дал Господь выбрать себе свой путь.
Если тебе дано – выбери что-нибудь.
Можешь сады сажать или дрова колоть.
Волен молоть зерно и чепуху молоть.
Но наступает час и созывает нас
складывать, складывать, складывать, складывать камни.
Время своё всему в зареве зим и лет.
Звёзды летят во тьму, в небо летит рассвет.
Запад люби, Восток, пей и ласкай подруг –
свой отпевая век, свой воспевая круг.
Но наступает миг, и наступает срок
складывать, складывать, складывать, складывать камни.
Камень за камнем ряд тянется по стене.
Рядом с тобою, брат, все времена – по мне.
В радости ли, во мгле камень на камень – ввысь.
Здесь, на своей земле, все времена сошлись.
Время складывать камни, время складывать камни,
складывать, складывать, складывать, складывать камни.
РЕЧЁВКА СТРОИТЕЛЕЙ ХРАМА
Росой сияет рассвет.
Вставай, подставляй плечо.
Вот этот камень, сосед,
и этот камень ещё.
Какое небо вокруг,
и целый день впереди.
Клади этот камень, друг,
и этот камень клади.
Давай, давай, брат, вперёд,
а остановишься, брат, –
никто их не соберёт,
никто не уложит в ряд.
Ещё раз, брат, ещё раз, –
до самой до темноты.
Когда, если не сейчас,
и кто же, если не ты?
ХОР ПРОЩАНИЯ С ЗЕРУБАВЕЛЕМ
Ты сделал всё, что мог, ты нас привёл домой
и вновь отстроил Храм – ему сиять вовеки.
Тебя мы не забудем никогда!
Но завершился круг. Наш доблестный герой,
ты должен уходить за горы и за реки.
Тебя мы не забудем никогда!
Ты сделал всё, что мог, достойнейший вожак,
но дальше, видит Бог, твоя судьба – другая...
Тебя мы не забудем никогда!
Твой следующий шаг – покинуть отчий край,
от самых чёрных бед народ оберегая.
Тебя мы не забудем никогда!
Ты сделал всё, что мог, возлюбленнейший брат,
но и круговорот ломается на стыке.
Тебя мы не забудем никогда!
Оставь нас и прости. Теперь тебя спасти
под силу одному Небесному Владыке.
Тебя мы не забудем никогда...
РЕЧИТАТИВ ПРОРОКА
Реет над бездной, дух катится круг времён,
реки текут к морям, в небо глядятся души.
И восстает из тьмы огненный Вавилон –
сто покорит племён, сто городов порушит!
Стонет гудит набат, миг – и уже дрожит
вовсе не горний свет, а серебра и злата.
Солнце летит в закат, ворон во тьме кружит,
миг – и любимый брат возненавидит брата.
И загорится дом, и запылает храм,
И разметает жар камни Ерусалима.
Стелется чёрный дым, реки текут к морям,
бездна полна времён, духом одним хранима.
Может, и сладок плен, но и чужбине – срок.
У вавилонских рек слёзы не лить веками.
В мире где всё течёт, всё-таки есть отсчёт –
отчего края лад, краеугольный камень.
Скальных его пород не сокрушить царям,
даже царям царей с места его не стронуть.
Вечер ползёт, угрюм, ветер свистит, упрям,
и возродится род, чтобы любить и строить.
Вот он во мраке бед, вот он во тьме разрух
вновь подымает Храм, чтобы стоял веками.
Катится круг времён, реет над бездной дух
и освещает нам краеугольный камень.
ОТ АВТОРА
Семёну Гринбергу
1
Но можно ли дважды войти в одну и ту же землю?
Даже обетованную, обещанную Творцом?
Можно ли? – спрашиваю. И Вездесущему внемлю.
А Он облака отращивает, суров и тёмен лицом.
Но в ту же, крохотную, спустя эпохи и сверхдержавы?
Туда, где кактусы, но ни Одессы, ни Петербурга нет, –
брататься заживо с пришельцами из Варшавы,
Аддис-Абебы и всех остальных планет?
Но в ту же, – спрашиваю, – текущую молоком и мёдом
и поедом поедающую сынов?
Внимающую всяческим пирамидам
и всё так же не принимающую Его основ?
Сгущается тьма. И уже лица Ему нет и других метафор.
Облака опускаются до самой земли.
И трепещут молнии, озаряя галдящий табор.
Братья мои уже тронулись. И пошли.
2
Дважды, трижды, четырежды – что за вопрос?
Сколько придётся раз – столько придётся.
Боже, а ведь казалось – тоже навеки врос.
Глядь – а вокруг оливы, и никаких берёз.
Миг – и уже молитвы гладью расхожих фраз.
Мчи по Святой Земле, не разбирая трасс.
Бак до краёв залит, душа почти не болит.
Встречный ветер свистит, и тихо вечность крадётся.
Да, никуда не деться – наш наступил черёд.
Выучив алфавит, знать бы, что как зовётся.
Может быть, и Сохнут. Но как бы ещё Исход.
Кто не ушёл в обход, вряд ли назад вернётся.
