Григорию Кановичу
В полдень, приведя в недоумение местных жителей, коз и собак, на глухой улочке заброшенного в Негеве посёлка появился танк и четыре автобуса. Остановилась колонна возле дома старика Цахи, ибо дальше улочка упиралась в узкий деревянный мостик над высыхающей летом речушкой. За мостиком начинался мир сонных холмов и редких чахлых кустарников.
Человек в тёмных очках и джинсовой кепке вышел из автобуса и, держа в руке микрофон, раздавал распоряжения людям, одетым в военную форму, а потом, взобравшись на танк, который загородил собою въезд на мостик, обратился к вышедшим из своих домиков жителям: «Дорогие граждане, израильское телевидение, готовя фильм о мужестве и стойкости наших бойцов в войну Судного дня, решило снять в вашем поселении эпизод боя…»
Наблюдая за «боем», люди поселения время от времени вскакивали со своих мест и предлагали «бойцам» подкрепить свои силы то апельсинами, то козьим молоком. Когда же стемнело, человек с микрофоном объявил: «Уходим! Воевать закончим завтра».
Старик Цахи пообещал за танком присмотреть ночью.
***
Ночью Цахи лежал с открытыми глазами.
- Не спится? - спросила жена.
- Нет.
- И мне не спится.
Старик сел в кровати, задумчиво заглянул в тёмное пространство комнаты и вдруг, тронув плечо жены, выкрикнул:
- Одевайся!
Жена послушно опустила ноги с кровати, а Цахи, загадочно улыбаясь, вложил руку жены в свою руку.
Ночь была светлая, звёздная. Завидев своих хозяев в столь неурочный час, пёс Буги лениво приподнялся, протяжно зевнул и снова опустился на землю.
- Вот она, боевая машина! - Цахи взобрался на гусеницу танка, а после того, как чуть отдышался, потянулся к башне. Заглянуть вовнутрь не удалось – поднять люк сил не хватило.
- У нашего сына Эли машина была такая? - спросила женщина и про себя отметила, что впервые в жизни видит своего мужа столь решительным, гордым и взволнованным.
Цахи подал руку жене и сказал:
- И тебя могу прихватить.
Устроившись под пушкой рядом со смотровой щелью, они безмолвно разглядывали вершины холмов, по которым бегали длинные светлые тени.
Вдруг Цахи пытливо проговорил:
- Слышишь?
- Нет, а что?
- Приказ по рации!
Жена не поняла.
- Пора готовиться к бою! - сбивчиво прошептал Цахи.
- Мне тоже? - испуганно спросила женщина.
Цахи сплюнул себе под ноги и, нетерпеливо поведя плечиками, сказал:
- Если трусишь, убирайся!
Жена не убиралась. Оставлять мужа на боевой машине ночью женщина не решалась. Она поправила на голове косынку и решительно заявила:
- К бою готовая; вези, где огнём стреляют!
Танк взревел, рванулся с места и, высоко подпрыгивая, стал преодолевать немыслимо сложные препятствия. «Держись, боец!» - кричал Цахи жене.
- Может, вернёмся домой? - лизнув пересохшие губы, сказала женщина.
Цахи в изумлении оглядел жену.
- Ты смеешь призывать меня к дезертирству?
На верхней губе женщины шевельнулись морщинки.
- Я думаю, - сказала она, - танк Нашего Эли был не очень крепкий. По ночам я молилась за нашего сына, но его танк огня не выдержал…
- А днём? - спросил Цахи. - Днём ты молилась?
- И днём…
Цахи потёр ноющие колени и перевёл взгляд на мерцающие в темноте деревянные балки мостика.
- Опять! - вскрикнул Цахи. - По рации опять приказ!
- Да? - безразличным голосом прошептала жена.
- Разве не слышишь?
- Слышу… А что говорят?
- Встав во весь рост, Цахи задумчиво вгляделся в ночь, а потом, глотая слюну, вдруг заговорил об их сыне герое, и слова старика эхом отдавались в звёздном небе. Старый Цахи ненадолго замолк, провёл ладонью по броне танка и заговорил снова, не замечая, что жена его не слушает, потому что, прислонясь к холодному стволу пушки, она бесслёзно плакала.
___
Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #12(159) декабрь 2012 — berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=159
Адрес оригиначальной публикации — berkovich-zametki.com/2012/Zametki/Nomer12/Landburg1.php
