Нора Крук
Поэт и переводчик. Родилась в 1920 году в Харбине, с 1942 года работала журналистом в Шанхае и позже – в Гонконге. С 1976 года живёт в Австралии. Русские стихи печатались в журналах и в антологии «Русская поэзия Китая» (Москва, 2000). Автор трёх сборников английских стихов, призёр Содружества австралийских писателей (1993) и Ассоциации австралийских писательниц (2000).
* * *
В моих стихах
весь смысл как на ладони,
хотя ладонь моя
полна секретов;
все эти линии –
следы агоний
и ожиданий
роковых ответов.
* * *
Рождество… то… которое… Помнишь?
Нет.
Как же так ты не помнишь?
Всё это бред.
И пеоны? И томик стихов Тагора?
Опьянение полночного разговора?
Обещанье запомнить и день и час…
А потом…
Ты не помнишь, как свет погас?
* * *
Белые, чистые хлопья на этой панели
В грязь превращаются. Белые, чистые – в грязь.
Город жестокий украсить они не посмели,
Он ненавидит всё чистое, не таясь.
Вот он – Шанхай. Над чудовищным месивом грязи
Льется из окон высоких прикрашенный свет,
Судьбы людские без смысла, без цели, без связи
Прячут от жизни нарядные тюль и жоржет.
Климат душевный тяжёл, ограниченны дали,
Страшно, что вакуум жизни уютен и чист.
Люди и сами смертельно уютными стали,
Тянет в болото безжалостный город-садист.
* * *
На дереве этом трезвом,
большом, узловатом, прочном,
Как сон, расцвели, как чудо,
немыслимые цветы.
И стало дерево новым –
нетронутым и порочным,
Раздвоенно-человечным
и снова юным, как ты.
* * *
Зеркала… мы писали о них с придыханьем,
Их таинственный мир был прекрасен и молод.
Все обиды лечились волшебным касаньем,
Врачевала улыбка наш тайный голод…
О предательстве зеркала всем известно:
– Кто белей и румяней?
– И та, и эта…
Опасаясь, что мненье зеркал нелестно,
Не прошу у стеклянной судьи ответа.
Но порой… Проходя близ зеркал нескромных,
В голове подбирая стишок по слуху,
Я ловлю чей-то образ… Неужто маму?
Нет, не маму, а чуждую мне старуху.
