litbook

Проза


кто вы такие?0

Опыт взаимного самописьма

Утром его привычно стошнило
скомканным листком
отрывного календаря

Воображение нарисованное тушью
и размышления сломанного проигрывателя

– несолёное опять всё несолёное…

А бывало и так что время запиналось:
назавтра выталкивало вчерашнюю метку
или того хуже – свои собственные имена:
время – Александр время – Михаил время Георгий
7-е Бря

А то расправил как-то листок – ВИССАРИОНЫЧ
он в доме смотрителем был
когда умер его усы долго витали в парадном
потом зацепились за лампочку развились
стены и потолок как плющ увили

Смотритель был зачат своим дедушкой
и родился от Вольтер Матильды Львовны
она владела до революции колбасной лавкой
на Петровке жила, в доме Коровина

Он вспоминал как матушка пихала в его душу ливер и синюю краску
Внушала ему новый модерн – зельц-искусство
– Мой мальчик зрители должны хотеть этим пообедать
вспомни Белинского вспомни наконец Сталина
Ты обязан научиться помнить раньше чем ходить

Другой дедушка не дедушка-отец а дедушка-дедушка
жил вблизи Петербургского тракта
его деревню ещё Радищев проезжал
когда из столицы тогдашней в столицу грядущую
а также прошлую – ехал

Тогда в сильную грозу юного Степана Ратникова засосал смерч
и по Подмосковью носил а как выдохся – выплюнул
в двух верстах от родных Пешек
Его летуном тогда прозвали

Страшная догадка мыльной пеной залезла в глаза – Кровосмесительство!
Утренние умывания превратились в кошмар

Старое зеркало больше не висело на стене в ванной комнате –
вместе со своими трещинами оно теперь обретало внутри сознания – заменяло собой всё его юношеское воображение: дедушка-отец нравоучительные беседы колбасное искусство –
Выбор был сделан!

Входя в трамвай он взмахнул руками – вспомнил Наталью Нольтри
и ненароком зацепил бусы на шее одной пассажирки
Нитка порвалась перламутровые шарики покатились по полу

Простите простите запричитал он – нет мне прощения
Господи госпожа спаржи сегодня утром переел днём перегрелся
видите кожа слезает солнечный ожог
Лёня Жолквер на пляже из меня соображение вынул
Я – Умерщвили Давид Виссарионыч!

После того как нянька эта старая дура
застукала в одной постели мадам Матильду с ее отцом

а отец-то был председателем суда в богочтимой Рязани

неудачливому семейству пришлось срочно удирать в Питер
вступать в ряды социал-демократов
менять форму ушей приклеивать бороду

Боже мой и почему сам человек – не трамвай?

С пластической хирургией дела обстояли в те годы неважно
Точнее она отсутствовала
Преобразить председателя телесно упросили сочувствующего брадобрея
Из мясистых мочек он с помощью надрезов и стеклянной трубки
отсосал жир бритвой отсёк лишние хрящики и перепонки

и уши обвисли как флаги в штиль

Получилось преддверие улыбки перерождение дерева
Человекоподобно словно вдруг-тающая сосулька

вместо «доброго утра» разговаривал с треснувшими отражениями

А под крышей – слуховое окно – проём в букве «Д»

Здесь на маршруте – автоматическая стрелка

В старости время подгоняло и однажды сбило его с ног
Он уткнулся в подошву асфальта
из головы жизнь пробулькала:

– я – совсем не тот человек кем меня считали
не доверяйте анатомии это – не мои коленки
я же – Костя Ратников Принесённый Ветром из индейской Америки

А Умерщвили и Жолквер – это тоже я
но совсем другое я
Это – по изменённому маршруту
Это – уже большевики
Это – ЯМЫ – Я-Мы

Волосы несчастного прищемило чугунной крышкой канализационного люка Тонкий слой животворной ауры раскачиваясь съезжал в бок

 

Сборник дебютов e2 – e4 для большинства
редко кому взбредёт b1 – a3 и к слову сказать сумасбродное начало
ничего хорошего обычно не сулит
выбор благоразумного в сущности ограничен

Офицер атаковал его ночью строй пешек дрогнул спросонья
Жолквер хотел прикрыться литературой –
пика пронзила портфель с рукописями и вошла в сонную мякоть
кровь удивилась вторжению слов
тромбы сюжетов толкали друг друга сквозь сердце

Два барабанщика и первый из них
чтобы жизнь изменила своё течение надо сварить мездровый клей:

– найди кожу и её изнанку
– обезжирь
– свари известковое молоко
– удали минеральные соли

Два барабанщика кроме второго

– раствор не должен иметь гнилостного запаха

Барабанные палочки – это много!

Тот клей изготовлен был
но получился не мездровый а згойный
Хубулин ложкой его зачерпнул и в склянку обратно сливая
золотисто-медовую струю оценил
вот только зря стал внюхиваться

От ядрёной печали тут же в даль потянуло –
ботинки сами шагнули в путь:
зашнуровывал на ходу вздымая коленки и подпрыгивая

Хорошо встало – ферзём!
Диагональ сумела вырваться далеко за пределы доски
Сквозь лупу пространства можно было во всех подробностях наблюдать рождение новой шахматной фигуры – «Убегающий паровоз»

Его двигатель работает на крови игроков
поочерёдно по чёрным и белым клеткам
эротично нагнетая пульс музыки

Хубулин был вторым
Скромным Проигрывал самому себе
Любил цитаты на фанере

Зато Свищёв был первым толчком поршня –
он запросто перескакивал по две а то и по три клетки
в нарушение дорожных правил и главное без всякой одышки:
недаром ежедневно тренировался разделив крышу многоэтажки на квадраты – свой мрачноватый полигон прочерченный полосками чёрного вара
он называл «казнью классиков»

Пронзая встречный напор воздуха остриём жёлто-алого шлема
он вёл Хубулина к цели

и тот уже ощущал запах валидола и кошек в Подъязычном переулке
Хлопанье форточек вылетающие на волю скрипы и визги –
эти музыкальные диссонансы проникали в его артерии:

И безумие пульса
И вакуум поцелуев
И отрицание волновой теории –
Стразы наслаждений поверх безобразия быта

Князь Ряполовский пытался остановить свою сперму

Это ему почти удалось:
госпожа Лаврентия Кончик была признательна княжескому продлению
длившемуся однако чуть менее чем ощутительно более

Post coitum Ряполовского – тихо гаснущая под потолком люстра свечей:
облако дымки опускалось вниз покрывалом для обнажённых

Хубулин и Свищёв подгадали внесли на подносах пироги
фаллосы с визигой и сёмгой

Снова оба барабанщика которые числом – один:

Праздник отторжения чужих органов –
Вибрации безумия с открытым ртом –
Приход к власти Андропова –
Облавы в банях –
Крутишь ручку – и болеро Равеля!
Услады обморок –
Литавры беспамятства…

Лаврентия Кончик понесла
Алгаллу

Двадцать лет спустя дочь Лаврентии изживала в себе ребёнка
Она пышнела и пахла жасмином

Хубулин стоял в парадном трогая пальцем кнопку звонка
Свищёв напирал на него изнутри
подталкивал под руку родной – неродной мышцей

Прихваченные с собой голуби прогуливались
гулко курлыкали друг у друга тянули из клюва соринку еды

Хубулин – а в нём Свищёв – выгибая спину
будто вдували душу в нутро саксофона
вскрикнули Алгалла! Алгалла!

Занялось хорошо со страстью –
Сначала загорелось сознание
потом закат пробежал всполохами по тому самому слуховому окну
и как следствие – революция едва не перешедшая в мировую

О счастье – на другой стороне земного шара была ночь
и её нельзя было разбудить

Костя собирал соратников освобождать Москву
Их фанатами зовут или фантомами или фонтанами

И ничего что индеец

Главное – освободить Москву Вместо поляков

Тараканили воображение

Костя Бурц был повелителем ПТУРЦа
дезоксирибо всегда был с ним в чёрном рюкзаке за плечами
фанфаны обступили его кольцом но держали дистанцию
сдержанно прыская шелухой семечек

Бурцева мысль ходившая по кругу – из очей в очи – запнулась
завязла в чьей-то белёсой мути: трансляция наставления прекратилась
Он выхватил из-за спины дезоксирибо активировал большим пальцем
и буркала недоумка вылетели из глазниц высоко в тёмное небо
чтобы размножиться вспышками фейерверка

Ратников-Бурц – его партийная фамилия – тайный глава опричников,
тех которые с гор: с Тянь-Шаня Памира и Гималаев

А кстати как поживает наш давний знакомец
великий гуманист Иван Васильевич Грозный?
По-прежнему в одноименном городе?
Строит новый Кремль?
8-е Бря?
Крем-брюле?

ПТУРЦ Подпольный ТУР центр
Среднюю часть абревиатуры предпочитали не расшифровывать
каждый вкладывал в неё что-то своё

Ратников-Бурц – ему наитие было:
внешний голос нашептал в левое ухо название и манифест –
так вот Бурц расслышал только: траги уро ребре

а из программы более весомое запомнил: раскат расплющ распоп
Лёха Подоконник недорасслышанные буквы дослышал
и получил трагической урологии ребрендинг

Между тем Иван Васильевич писал своему прокурору Струпыкину:

Ввиду возможных разрыхлений хребта
прошу произвести горно-карательные работы
с целью недопущения взгонки земли русской червями басурманскими

Процитировав полностью второе послание Апостола Павла к Коринфянам
царь отпустил на сбор дани своих опричников
и перешел к сексу с новой наложницей –

в поисках душевно успокоения

Но нервозность оставалась –
неотложные дела заслонили текст Святого Писания –

все земства следовало скорейшим образом разогнать
потом узаконить крепостничество
и решить в конце концов судьбу Чернышевского и Солженицына
а тут ещё строительство моста оба конца которого уходили бы в воду

– Необходимо достроить! Достроить!! Достроить!!!
А потом архитектора повесить…

Нет одного раза с наложницей было явно мало

Хубулина – Свищёва качало из стороны в сторону
гроза назревала в них / в нём

Раскаты грома отдалённо погромыхивали
сначала в сердцевине общего черепа – там гнездилась ясная мысль –
затем всё ближе к придаточным пазухам и височным продухам
где либидо вихрилось

Квадрофония
невыносимые рикошеты басов пилорама высоких
голова переживала насилие прожига

Всплески электричества в глазах Хущёва – Свибулина
встречным прохожим казались мерцанием дури

Из почтового ящика в руки выскользнул конверт
В графе Кому стояло ХУИЩЕВУ СВИБЛОВСКОМУ

Письмо было от графа Баркова

Почему СВИБЛОВСКОМУ вознегодовал Иван Васильевич
я же – Всея Руси!
Я же распоряжался – Повесить!
И жить не по лжи
то есть не во ржи и не на бжи
И доложить…

Не прошло и года после грозы как тихий дивный выдался закат –
курочка с цыплятками пошли спать
дворовый пёс забыв лаять умилёнными глазами смотрел на проступающую луну

Хубулин и Свищёв нежно поглаживали друг друга
а делегация добровольного общества содействия защите прав потребителей
в полном составе присягнула графу
даже Чернышевский снял свой вопрос с повестки дня

Свибловский был устроен казённо:
присутственное место и смежная с ним меблированная комната
он часто путался переходя из присутствия в квартирку и наоборот

у себя дома начинал очинивать перо
будто готовился корпеть над документами
а в присутствии ни с того ни с сего надевал шлафрок и закуривал трубку

Свищёв и Хубулин сбитые с толку
не могли разобраться:
в какую дверь и когда войти чтобы обнаружить Свибловского
а не друг друга по отдельности?

в городе Свибловске бродил дух сырости
и если пройтись по улицам днём – всюду слышалось постукивание ушатов
и банные всплески радости

Чьи это такие конечности и мысли?
Свищёв и Хубулин преодолевая страх отторжения
становились одним человеком

Спасибо мощам князя Ряполовского
и рецепту для скрипки с оркестром от Лаврентии Кончик-Берии
Спасибо!

У нее всегда было с избытком самой разнообразной внешности
Не скопидомка же…

Сердобчане выпили по рюмочке
По их телам разлилось изумительно возбуждающее тепло

9-е Бря шутки Платона оргазм следовал за оргазмом…

Зам орг зум агро ом гзора Алгалла и Жолквер разнообразили позиции
А не попробовать ли нам сегодня четырьмя розгами? – спрашивала она
Жолквер соглашался подозревая однако
что дело закончится галопирующим танцором
опытом тотальной транперсонализации
как-то показанным в телешоу Глеба Второго

Между тем в Подъязычном складывали скирды забивали скот

По ночам в лифте где пахло зверьём и сеном
катался невесомый князь
которого с недавних пор томила
наступившая умозрительность его присутствия

Кирдык – подумал он когда лифт запнулся в горловине шахты и померк

В кабину ворвалась конница Махно и Ворошиловские стрелки
махонькие не больше Платона – продолжал он медитировать – беззащитные как нынешние министры капиталов не держат разноцветие малотравие и сифилис мозга

Когда он сидел не доставал ногами до пола –
не было у него ни ног ни пола
завидовал соседу у которого всё это было в избытке:
и женщины становились в очередь перед его комнатой –
мечтали разок взглянуть как устроился олигарх с зарплатой учителя

Общая кухня была похожа на церковную службу –
справа – монахи вперемешку с монашенками
слева – хор комсомольцев
и стояла корзинка для грехов

вырвал гусиное перо из своего лба
склонил голову
дырочка сочилась чернилами
капельки хватало на одну строчку
макал себе в череп
не останавливаясь

Рейтинг:

0
Отдав голос за данное произведение, Вы оказываете влияние на его общий рейтинг, а также на рейтинг автора и журнала опубликовавшего этот текст.
Только зарегистрированные пользователи могут голосовать
Зарегистрируйтесь или войдите
для того чтобы оставлять комментарии
Лучшее в разделе:
Регистрация для авторов
В сообществе уже 1129 авторов
Войти
Регистрация
О проекте
Правила
Все авторские права на произведения
сохранены за авторами и издателями.
По вопросам: support@litbook.ru
Разработка: goldapp.ru