Подарок
– Давайте проводить следственный экскремент, – говорит Максим.
Новый Гриша начинает ржать. Остальные дети выстраиваются полукругом – за Максимом.
– Чего он ржет? – говорит Максим. – По-моему, его вина теперь доказана. Что скажут господа присяжные?
Толстый Никита гулко сморкается.
– Молчание – знак согласия, – говорит Максим и достает из-за пазухи «макаров» («Папка подарил!»). – Теперь положен приговор!
Новый Гриша перестает ржать и говорит:
– Ух, ты! Дай посмотреть!
– Не лееезь! – отталкивает Максим.
Полукруг разбегается в укрытия. Раздается выстрел! На четвертом этаже распахивается окно и чья-то мать истошно вопит:
– Жеенька, быстро обедать!!
Присяжные безмолвствуют.
Вместо реформы
Президент приказал:
– Разрешаю каждому писателю издать за всю жизнь только одну книгу!
Писатели приуныли.
Потом приободрились: все ж таки одну разрешил!
Потом опять приуныли: а о чем написать-то?
Флэшмоб
На Красной площади выстраиваем треножников. Сотни и сотни. В стройные ряды, как на параде.
Запускаем легкое землетрясение. Треножники гордо колеблются, мавзолей посапывает.
Увеличиваем толчки: треножники дрожат, начинают сходиться и расходиться, обсуждая инновации. Мавзолей почесывается.
Запускаем неподецки: треножники валятся, цепляясь друг за друга! катятся с лязгом! одни спешат ко храму, другие к воротам! самые ушибленные пристают к прохожим – просят усыновить! Прохожие не отшатываются, но смотрят спокойно, твердо, угрюмо.
Наступает разруха. У площади ломка. Ни одного целого треножника теперь не существует.
Мавзолей чихает!!
Занавес.
Конец света
– Там Конец Света пришел.
– Пусть войдет, можно!
– Здравствуйте…
– Здравствуйте, Конец!
– Можно просто Света.
– Отлично! Света, распишитесь здесь и здесь… и еще вот здесь, да… Ну вот, готово! Теперь хозяйничайте! Не забудьте вырубить электричество перед уходом.
Создание образа
гроза огрызается
наверняка уже кто-нибудь написал
____
гроза окрысилась
а вот это если и написал кто-то то не задумался
____
вечно грозе огромные снятся крысы
ах это кажется свежо!
____
эти огромные крысы ждут грозы и тогда атакуют. придумали игру такую: друг другу делают узи
о так это стихи!
____
крысы
актрисы
во время грозы
____
занавес
(ливень)
Тайное знание
Все умрут, особенно Артур: он понял это со всей яростью, когда расстался с Кариной. Потом ярость утихла, и приснился сон: оказывается, кто-то из этих людей, совершенно ему чужих (!), знает не только дату его, Артуровой, смерти, но даже час и минуту!
Наш герой (герой?) как бы сник.
В то же время пришла пора внимательно вглядываться в лица и тела: не бегают ли у кого глаза, не пунцовеет ли нездоровый румянец, не дрожат ли пальцы, не чешется ли спина… Но люди попадались как люди: у всех всё в норме, в покое.
…И вот однажды Артур почувствовал на себе нездоровый взгляд. Взгляд тайно преследовал, так что аж спина зачесалась. Артур выждал, когда стало совсем горячо, и резко обернулся! Бомж дернулся, запихнул руки в драные карманы и неуклюже оперся на перила моста, изобразив древнегреческого человека. Однако наш герой (герой!) пошел прямиком на него:
– Зачем ты взялся, сволочь?! Как ты узнал?!
– Иди на хер! – бомж попытался отпихнуться от Артура; всё, что было греческого, как бы соскользнуло в реку. Артур тряхнул его: выпал откуда-то (неисповедимым маршрутом) новенький мобильный телефон. Наш герой (герой…) оторопело уставился на мобильник, а бомж крутнулся и кинулся хромоного бежать.
«Как он узнал?» – продолжал думать Артур, перебираясь через перила. Вода внизу выглядела неуютно, но неизбежно.
По любви…
Однажды меня бросила любимая девушка.
Всё в ней было прекрасно: и мысли, и чувства, и волосы, и грудь (груди, впрочем, почти не было, но это тоже прекрасно, потому что нежно, беззащитно!), и ноги, и между ног… Мы гуляли, ходили в театр, смотрели анимэ, трахались, смотрели «Овсянок», успели один раз сходить в горы и съездить на море… Потом она меня бросила, оказавшись шлюховатой.
Раньше я писал стихи, а теперь не пишу – пишу прозу, притом дурную (оказавшись шлюховатой – не выговоришь!), и стараюсь не вспоминать…
Но иногда думаю: ах, если бы она вернулась! Если бы вернулась, то я бы… то ей бы… то я с ней бы… то у нас бы… А потом бы она меня снова бросила.
И все-таки как это прекрасно: не оглядываясь на скорченные от боли и жалости к себе рожи, трахаться, с кем захочешь – по любви, нежной, беззащитной!..
Происхождение видов
Мне всегда было жалко неандертальцев.
А когда я узнал, что они нам не предки, стало еще жальче!
Представьте, каково это: жить, размножаться, ходить на мамонта, рискуя собственной шкурой, и знать, что в конце туннеля света нет.
Если бы я только мог произойти от них!
Но я не могу, уже не могу…
Знаки
Знаки препинания делают читателю разные знаки. Иногда тайные, иногда явные.
