Николай КОЛЫЧЕВ
г. Мурманск
«Я – русский дух! Я нужен вам!..»
***
«...Побежал мужик по полю...»
Закрываю глаза – и опять снится...
Даже кажутся явью мои сны мне:
Белоснежные – полем – бегут птицы,
Чтоб взлететь. И я тоже – бегу с ними.
Но зачем же – за птицами вслед – мне бы?
Почему моё сердце туда рвётся?
Не дано человеку взмывать в небо,
Но бегу, чтобы предощутить взлёт свой.
Я не знаю, зачем это мне надо,
Но бегу и бегу... И, по крайней мере,
Прибывает надежда на взлёт крылатый,
И душа пребывает в наивной вере,
Что когда(нибудь, долгий разбег итожа,
Пробежав вслед за птицами сквозь ночи,
Улечу в распростёртое небо всё же,
Пусть вернуться назад не смогу – точно.
...А ведь нет в небесах ни хором знатных,
Ни изысканных благ, ни наград многих...
Люди сами не знают, чего им надо,
А узнав – рассказать никому не смогут.
***
Подслеповатый день всплакнул –
и всё померкло.
Такая вот короткая история...
И небо сразу стало чёрным зеркалом
Глядящего в него ночного моря.
И замер я, и до нехватки воздуха
Дыханье унимая,
Без движения,
Огни жилищ, похожие на звёзды,
Пытался разглядеть – до боли в шее.
Надвинулось, раздавливая – дальнее,
Всё ближнее, поблекнув, плыло пятнами.
И тьма непониманья мироздания
Разверзлась глубиною необъятною.
Мир вечен. Лишь моё – со мною кончится.
Но хоть на миг, пред тем как лягу в землю,
Всем существом своим понять мне хочется:
Откуда?
Где я?
Почему?
Зачем я?..
РУССКИЙ ДУХ
«Не дышится. Неладно мне. Отвратно мне...
Нет сил в темнице этой больше мучиться...»
И русский дух истек из тела смрадного,
Запойного, блудливого, вонючего.
«Я выжался! Я выживу! Воскресну я!
Земли бы мне, травы да неба синего...»
Заплёванною лестницей подъездною
Он выполз в город, в ад его бензиновый.
И потянулся к людям:
– Люди добрые!
Я – русский дух! Я нужен вам! Не так ли?..
Но встречные, как нечто неудобное,
Его то обходили, то отталкивали.
Он завывал – то ль плакал, то ли звал кого:
– Найди меня, спаси меня, впусти меня!
Но улица давила иномарками
И музыкою, с ним несовместимою.
И ранили витрин слова нерусские,
И добивало всё, что было встречено:
Неродственность людской духовной пустыни,
Уродство русской речи искалеченной.
...То замирал, земли родимой требуя,
Распластываясь на асфальте выщербленном.
То рвался ввысь. Но небо небом не было,
Высотными домами ограниченное.
И больше выносить не в силах этого,
Ненужный на Руси переиначенной,
Он возвратился в телеса поэтовы.
И вылился вот в эти строки мрачные.
***
Анатолию Сергиенко
Напиши меня, художник, напиши.
Я же вижу, искра Божия дана...
Напиши меня – от всей своей души,
Чтоб с холста моя душа была видна.
Напиши меня сочувствуя, любя,
Не жалея – краски лучшие потрать!
Напиши меня, поскольку сам себя
Не могу на фотографиях узнать.
...Написал меня художник, написал.
Позвонил – и в мастерскую пригласил.
Я с мольберта покрывало сбросил сам.
Грубовато. Но терпеть не стало сил.
И всосался влажный холст в мои глаза,
И подвластный этой тяге – до мозгов,
Я всей высью мысли выплеснулся сам
В хаос красок и безумие мазков.
Сквозь трёхцветное – похожее на стяг,
Сквозь размытые забвеньем пятна лиц,
Косяками пролетали, не летя,
Книги, взмахивая крыльями страниц.
Ядовито тёк расплавленный поток
На немыслимо нездешние цветы...
...У художника спросил я: «Это что?»
И ответил мне художник: «Это ты».
Я подумал: «Надо встречу завершить!»
Тут в глазах его блеснула хитреца, –
«Нынче часто пишут лица – без души,
Почему нельзя с душой – но без лица?»
ДОЧЕРНЕЕ
Где те подушки, в которых высохли все мои детские слёзы?
Выплакана обида – до последней капли.
Я давно уже не срываю бороды с Дедов Морозов,
надеясь, что это ты, папа...
Знаешь, сегодня такая дрянная погода,
такое тоскливое серое небо...
Я не тебя проклинаю, а годы,
в которых тебя у меня не было.
Осень кончается. Но не зима ещё.
Девочка с папой шлёпают по лужам...
Ты даже не представляешь,
как ты всегда был мне нужен.
С мамой не сладилась жизнь? Ну, ладно...
Всё понимаю. Сама уже взрослая.
Ты виноват... Она виновата...
Меня-то за что ты бросил?
Ты ушёл – и кончилось моё детство.
Всё кажется – я бы могла тебя остановить...
Ты стал пустотой. Стал сквозящею дыркою в сердце!
А нужен-то – только маленький лоскуток твоей любви!
Я до сих пор вымаливаю тебя у Бога,
хотя давно от тебя ничего не надо.
Только приди – нищий, больной, убогий...
Буду рада.
Несбыточное – «побыть с папою» –
словно болячку – «не заживай!» – расковыриваю...
Папочка! Я так давно не плакала!
Уткнулась бы в грудь и всю бы себя в тебя выревела.
...Мир за окном стал размытым и ненастоящим,
девочку с папой стирает, как ластиком, дождь...
Жду тебя, жду тебя, жду...
но немножечко страшно:
как оно будет, когда ты и вправду – придёшь?
