Николай ГРЕБЕНЩИКОВ
с. Николаевка, Башкирия
«Позвала домой деревня…»
* * *
Позвала домой деревня:
Опустел отцовский дом.
И раскинулись деревья
Над моей тропой шатром.
Больно сердцу, глазу больно
Одинокий видеть дом:
Пусто в комнате, как в поле,
Ветер бегает бегом.
Тишина под отчей крышей -
Ни плохих, ни добрых слов.
На минуту вроде вышел -
Восемнадцать лет прошло.
Восемнадцать лет скитаний
Не напрасны ли? Как знать...
Полон дом воспоминаний,
Только не с кем вспоминать.
ЯНВАРЬ-ЗАСОНЯ
Ни собак, ни пешеходов.
Тишина. Вишневый снег.
Ни восходов, ни заходов.
Просто ночь на полотне.
Наработалась зима...
Как медведи в теплом логове,
Положив скалу под голову,
Сладко-сладко спят дома.
* * *
Умрешь – поговорят об этом
И позабудут на три века.
Один срок жизни у поэта,
Совсем другой у человека.
Определенен путь к пределу:
И ты, хоть медли, хоть спеши...
Юдоль земная – дом для тела,
Великий космос – для души.
МЕТАФОРА
Курю ночами напролет
И кофеёк подогреваю.
Слова торопятся в полет,
Да в амбразуре застревают.
Слова объемисты в боках
И рыхлы, словно мякиш сдобный,
И нет в них лётности, подобной
Орлиным крыльям в облаках.
Хотят парить над головами,
Чтоб позавидовали те,
Кто вместо крыльев рукавами
С трибуны машет в немоте.
Пускай достигнут естества –
Я посажу их на диету.
Учить летать свои слова
Дано не всем, а лишь поэту.
СНЕГА СОМНЕВАЮТСЯ
Снега сомневаются:
стоит ли таять?
Снега продолжают лениво стареть…
А знаешь,
в посёлок скворцы прилетают,
скворцы понимают, ч т о значит лететь.
И мне вот приснилось:
письмо прилетело
и в ящик почтовый впорхнуло устало.
Я вынул его –
и оно трепетало
и долго в нетопленной комнате пело.
Снега сомневаются:
стоит ли таять?
Я мог бы забыться, не думать, не ждать…
Однако скворцы
всё равно прилетают,
скворцы не забыли, к о г д а прилетать!
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Квадрат окна. И стен квадраты.
И мягкий свет, как будто мех.
Палаты кубик, как расплата
За вдохновенье, за успех.
Всё чаще стало сниться море,
И запах йода всё сильней.
Я ощутил чужое горе,
И боль чужая здесь слышней.
И люди стали мне роднее,
И сокровеннее слова.
И синева в окне синее,
И шелковистее трава.
И медицинские халаты
Надев, березы день и ночь
Стоят под окнами палаты,
Чуть что, готовые помочь.
И не от капель валерьяны,
Преображенная душа
Свои залечивает раны
За вдохновением спеша.
ПАДШИЙ АНГЕЛ
Ему качаться бы на ветке,
да слушать птичьи голоса,
да светом солнечной расцветки
слепить святые небеса.
Но – лист – упал...
О горькой доле
зашепелявили ветра:
баркасам, карбасам и дори
на отмель вылезти пора.
Не осенить.
Не осеняться.
Ветрам – листвой руководить.
А мне? – Взрослеть.
Остепеняться
да небо под руки водить!
ПРИВЫЧКА
Спилили старую аллею –
И в городке не слышно птиц.
Не замечаем, как алеет
Заря, и не следим зарниц.
Дома, заборы и капуста...
Как будто город под село
Побрили – стало пыльно, пусто,
Зато просторно и светло.
Простору много. И светлее
В заливе сделалась вода.
Но пилы губят не аллеи,
А губят пилы города.
И нечто большее... В апреле
Свалили мощные стволы
Крест-на-крест и на пожалели
Совсем молоденькой ветлы.
Не выкарабкаться! Лежала
Ничком под бревнами ветла
В пыли, в грязи, во льду дрожала,
Но – удивительно! – жила.
