Начало этой истории берет с 1773 года, когда папа Климент XIV поставил свою подпись под бреве, упраздняющем орден иезуитов. Несмотря на то, что Пруссия была одной из тех стран, где гонения членов «Общества Иисуса» не осуществлялись, Томас Браун бросил свой дом и покинул страну. Оставаясь верным принципам ордена, позволявшим широко, в зависимости от обстоятельств, произвольно толковать религиозные и нравственные положения, Браун, по слухам, ударился в собственные исследования, при этом уходя в сторону от догматов современной науки.
Это имя возникло вновь спустя десятилетие. Было известно, что некий банкир вытащил свою супругу с того света не прибегая к помощи эскулапов. Ходили слухи о причастности субъекта к потусторонним силам, а личностью Томаса всерьез интересовались приверженцы оккультного мира, но ни один не мог сказать о нем что-либо наверняка. Но шло время, и о нем постепенно забыли, списав загадочные события на обычные байки. Лишь узкий круг людей, так или иначе, столкнувшись с его деятельностью, рассказывали невероятные истории о господине Брауне, и память о нем жила.
Особняк со стороны фасада казался спящим. За изящными оконными решетками сквозь распахнутые шторы глядела темнота. Каменный дом с двумя высокими фронтонами и темной черепицей, как и любая вещь, обреченная на вечность, казался чем-то вроде призрака ушедших лет. Исключение составлял современно обустроенный участок с мягким освещением по всему периметру.
Гость прошел через высокую калитку, набрав комбинацию цифр на панели управления. Автоматическая система полива, являясь единственным источником звука на всей территории, с мягким трепетом разносила спиралевидные потоки по короткостриженым лужайкам. Мимо уличных фонарей, высотой примерно в полфута, человек проследовал по главной дорожке, но перед крыльцом повернул направо. Тусклые квадраты желтого света на газоне возвещали о том, что хозяин типичного особняка времен Викторианской Англии не спал и находился в библиотеке.
Невысокий человек с густой шевелюрой седых волос сидел на обитой зеленым жаккардом софе из черного цейлонского дерева, и читал пожелтевшие страницы в мягком кожаном переплете, то и дело прикладываясь к фарфоровой чашке без блюдца. В момент, когда он в очередной раз хотел сделать глоток, в окно постучали. Вздрогнув от неожиданности, он повернулся в сторону звука. Седые брови приподнялись над оправой очков, сквозь которые мужчина разглядел лицо на вытянутой шее по ту сторону дома.
- Ради бога, Чарльз!
Некто по имени Чарльз показал рукой в сторону главного входа и слез с парапета. Через минуту в прихожей зажегся свет.
- Стучаться в двери уже не в моде?
- Ричард! Я увидел свет, и подумал…
- А говорят, что у членов высшего общества отличные манеры. Проходи.
Именуемый Ричардом, в вязаной жилетке и махровых тапочках, он отступил от парадной двери и, приказав гостю проследовать за ним, вернулся обратно в библиотеку. В своей манере не размениваться на любезности, он лишь кивнул в сторону одного из кресел, что стояли о бок с софой.
- Я так полагаю…?
С момента их последней встречи прошло полтора года. Чарльз поддерживал связь с единомышленником только по электронной почте и лишь расплывчато намекал о своей деятельности. И теперь, когда миссия подошла к логическому завершению, он не знал с чего начать. Вопрос повис в воздухе.
Старик открыл рот, но потом снова закрыл.
Чарльз, понимая, что тянуть дальше нельзя, начал свой рассказ.
- Год пребывания в Мексике не дал результатов, кроме одной слабой зацепки, благодаря которой я вернулся в Великобританию. Немного отвлекаясь от темы, Ричард, скажу, что я уследил странную закономерность. Вне зависимости от масштабов поиска, будь то пара подходящих к моим брюкам ботинок или курительная трубка из бамбука, неважно – искомый предмет в большинстве случаев находится прямо под носом ищущего! Так вот. След привел меня из Оахаки прямиком в Ирландию.
Чарли глубоко вздохнул.
- По моим данным, дом, что когда-то принадлежал Тому, до сих пор заселен его потомками. Старая миссис Роза Беддингфилд не смогла внятно ответить на мои вопросы, но любезно показала мне жилище. Естественно, за два столетия атмосфера в доме существенно изменилась. Единственное, что возможно свидетельствует о причастности этого места к Брауну – геральдический символ с изображением человека в полный рост, стоявшего напротив овальной рамки. Отсюда можно заключить, что эта рамка и есть зеркало, но без отражения. Миссис Беддингфилд пояснила мне, что щит с эмблемой висит уже несколько поколений, но значения самого символа она не знает. Все же, здесь можно предположить, что фамильный герб Браунов возможно и таит в себе нечто…
Чарльз печально смотрел в пространство.
- Ни одного упоминания, на одного даже намека на какие-бы то ни было странные происшествия с домашними зеркалами. Похоже, Ричард, мы столкнулись с очередной сказкой. А ведь мы с Вами посвятили долгие годы, чтобы найти точки соприкосновения с Неизвестным. Расхаживая по краю всего нами уже познанного, мы бьемся о стенки нашей неспособности пересечь эту черту. Знаете, Ричард, с каждым годом мне все чаще кажется, что поиски Непостижимого – не более чем хобби, этакий интеллектуальный способ развлечься, строя гипотезы и умозаключительные схемы.
Чарльз, не подобрав подходящей концовки, умолк. После долгой паузы, видя, что товарищ не собирается комментировать ситуацию, он поднялся и застегнул пиджак. Ричард же, на протяжении всего рассказа не проронивший ни слова, сидел с задумчивым видом. Казалось, он даже не заметил, как ночной гость, перекинув через локоть плащ, вышел из комнаты и ушел также стремительно, как и появился.
Оставшись один, хозяин дома отпил остывший чай и подтянул к себе кожаный томик. Тысячу раз изученные страницы не представляли никакого интереса, кроме одной детали, которая вдруг обозначилась в памяти Ричарда. Небольшое изображение, которое игнорировал пытливый ум в поисках ответов на свои вопросы. Неказистый рисунок с изображением человека в рамке, красноречиво говорящий о том, что автор не дружил с изобразительным искусством.
- Геральдический символ, - пробормотал Ричард, - фамильный герб…
Он взял в руки карандаш, и нарисовал описанную Чарльзом картинку рядом с той, что уже стояла на внутренней стороне обложки. Человек напротив зеркала без отражения. Отражение в зеркале с пустующим местом возле. Ричард лихорадочно соображал. Вся информация, относящаяся к делу, как и содержание книжки, что он держал в руках, проносилась в сознании с огромной скоростью. Вдруг, кое что показалось ему странным.
Незадолго до того, как автор этой книги прекратил свои записи, он выказал смелое высказывание и написал очерк, который показался Ричарду не аргументированным.
Шокированный внезапным предположением, старик встал с сиденья и медленно двинулся к двери ведущей в коридор. «Частота вибраций мыслительного процесса. Совпадение частот и их взаимодействие.» - Чертов ты хитрец!
После звонка своего коллеги, хозяин особняка времен викторианской Англии спустился из кабинета в библиотеку в силу определенных причин. Защелкнув за собой дверь, он прошел в дальний конец комнаты и сорвал полотно, что скрывало от нежеланных взоров то, что Ричард стремился утаить. Массивная рама из эбенового дерева с отделкой из золоченой бронзы обрамляла зеркало высотой в человеческий рост.
«Частота мыслительного процесса, - в уме повторял Ричард, глядя на свое отражение, - совпадение и взаимодействие.»
Фонарь напротив кабинета замерцал и погас. Внезапный порыв, обусловленный неким напряжением, возникнувшим между человеком и загадочным зеркалом, с резким щелчком обесточил участок с мягкой подсветкой по всему периметру.
* * *
Спустя несколько дней после того, как профессора Ноттингемского Университета Ричарда Карнби поместили в психиатрическую клинику с помутнением рассудка, Чарльз стоял в кабинете своего наставника и читал пожелтевшие страницы в мягком кожаном переплете. Ухмыльнувшись, он закрыл дневник с большими буквами «Т» и «Б» на обложке, вложив туда несколько вырванных страниц, и убрал во внутренний карман пиджака. Кивнув своим помощникам на стоящее рядом зеркало, он огляделся и вышел из комнаты.
