ИЗ ЛИРИКИ РАЗНЫХ ЛЕТ
Д-ру Л. С.-Б.
* * *
Зачёты скоро в университете,
Но что сейчас грядёт на белом свете,
Где каждый новый миг – не просто так,
И трудно знать, что – важно, что – пустяк,
Где «девять» – перевёрнутое «шесть»,
И что – обман, а что – благая весть?..
…Я рад бы заниматься, да меня
Заколдовал волшебник Карл Хайнц Цёллер:
На флейте он так сладко Баха пел,
Что и меня опутал этой сетью, –
Вот тут я и пропал…
…И до сих пор
Я помню пенье этой тонкой флейты,
Пронизанное чувством раздвоенья:
То – будто это гадкий крошка Цахес
(Не родственник ли Пёстрого Флейтиста?),
То – будто кто-то Богом вдохновенный,
А, может, это просто я и есть?
1967, Москва – 2004, Рамат Ган
* * *
У меня – тяжёлые руки,
Две штуки.
А на окнах – тяжёлые ставни.
Разговаривать зря не станем:
В глаза друг другу заглянем,
И, если дна не увидим,
Живыми отсюда не выйдем.
Ты
Умрёшь от вражды.
Я – умру от любви, –
Боже,
Останови…
1992, Иерусалим
* * *
Пустее места не бывает,
Чем то, когда вокруг одна
Тобою вдруг овладевает
Пронзительная тишина…
Пусть ярок, шумен мир и бешен,
Но одиночество тебя
Накроет вдруг – и ты подвешен
На тонкой ниточке: скорбя
И сетуя, едва надеясь
И болью исходя, душа,
Впав поначалу в бунт и ересь,
Впадает в ступор, чуть дыша,
И, может, мига нет печальней,
Чем тот, когда вопит, кричит
Чуть не до судорог, молчанье –
Между живым и мёртвым щит.
10.2004, Рамат Ган
* * *
По утрам – такие громкие птицы:
Я одну сегодня видел – большая.
В птицу можно было бы воплотиться,
Только спать они ужасно мешают.
По ночам – такие странные страхи:
Просыпаешься и долго не знаешь,
То ли горло стиснул ворот рубахи,
То ли – к самому концу подступаешь;
По дороге – столько лишних общений,
Столько жизни пропадает напрасно;
Всё тревожнее штрихи ощущений,
Свет всё чаще зажигается красный.
По идее – надо быть благодарным,
Потому что – вот и время собраться,
Чтоб остаться, хоть письмом лапидарным,
А иначе – и не стоило браться.
04.2004, Рамат Ган
* * *
Еврей с пшеничными усами,
Живущий где-то в кибуце:
Сомнительная кличка «Сами»
И знак сомненья на лице.
Потоки пота слева, справа,
На потном темени – кипа,
И так вышагивает браво,
Как будто вся мирская слава
В какой-то миг коснётся лба.
– А в чём же, собственно, сомненье?
– В какое именно мгновенье.
2005, Тель Авив
ИЗ СТИХОТВОРЕНИЙ К NEMO
Петля твоей нежности удлинена,
И она, приоткрываясь, простирается на
Все известные дали, на тьму и свет,
И видимо, нет ничего, чего в ней нет,
И, видимо, нет никого, кто бы в полный рост,
Входя в эти пределы, не был бы захлёст-
нут этим объятьем, хоть, как от хлыста,
Стал бы прятать глаза и другие места,
Наиболее уязвимые для боли и маеты,
И тем более, чем восторженней
распахивалась бы ты,
И, распахивая борозду по жухлой траве,
Опасенья и о спасеньи промелькнуло бы в голове,
И две эти мелодии, гулко сталкивая лбы,
Сокрушались бы о бесплодии
и, как Геркулесовы столбы,
Встали бы у входа на случай тот,
Чтобы сохранить здесь выход,
Если кто войдёт.
2008, Рамат Ган
* * *
Восхваляли твою нежность и юность
Много раз,
Говорили про ланит твоих лунность
Много фраз,
Но ни разу и ни фразы – никому никогда
Не говорила ты настоящего «Да», –
Ни этому, ни тому – никому,
И это происходило потому,
Что время сыпалось и текло,
Бесшумное и неосязаемое, как сквозь стекло,
Хоть жизнь то мчалась, а то и неспешно шла,
И были объятья, приятья и неприятья, и дела
Росли и множились, как вопросы и дети, и ты была
И взрослой, и очень разной, но тем путём,
Которого неосознанно почти все мы ждём,
Ещё не ходила ты ни единого дня,
Оттого, что покуда не было в твоей жизни меня.
2009, Рамат Ган
* * *
Отпуск. Поезд. Рига. Лето.
Пляж и солнце без конца.
И билет на «Риголетто»
На счастливых два лица.
Крыши красные и шпили,
По брусчатке – каблучки.
Чёрный кофе с тортом пили,
Заходили в кабачки.
У реки гуляли ночью
И встречали там рассвет,
И…года – как многоточья:
Ничего в помине нет.
Нет ни имени, ни даты,
Дни – давно как «ни» да «не»,
«Только вёрсты полосаты
Попадаются одне»…
2009, Рамат Ган
