начало
Двинск, двинск, двинск, - стучит в окно синица.
Холодно сегодня в мастерской.
Что-то постоянно детство снится.
Алое над синею рекой.
Там где фаршированная щука
У стены плескалась крепостной.
Там, где в Хануку почти без звука,
Словно дрейдл, вращался шар земной.
Вот и ночь. Но звёзды светят ярко
В вечной, непроглядной пустоте,
Чтобы Еванге`лие от Марка
Подписать Mark Rothko на холсте.
Марк Ротко (Маркус Яковлевич Роткович, 1903-1970)
“Оранжевое, красное, жёлтое”
Это закат порыжел или танго сегодня кровит?
Что ж так оранжево выброшен за угол ветер?
Город молчит и колышется тень пирамид
Тёмно-оранжевым слепком живого огня в сигарете.
Осень, венок цвета оранж, ленивая ламп желтизна.
Осень скучает и алое падает медленно наземь.
Страстен и так неожиданнен стон пролитого вина:
Он раскалён, словно танец, загадочен и контрабасен.
Что ж так чиста краснота и застенчива губ теплота?
Танго по небу плывёт, оплывают оранжево свечи.
Кисти танцуют сегодня на рыжем паркете холста,
Алые капли из рук обнажённо роняя на вечер.
А если…
А если, встав у цвета на краю
И на краю трепещущего звука,
Как на трамплине из упругих слов,
Вдруг заскучать по инобытию
И прыгнуть без сомненья и испуга
В ушедший мир из проходных дворов,
То может быть… А может, никогда,
Поскольку да и нет – одно и то же
И объяснить науке не дано.
Но городов унылых череда,
Но женщины, как родинки на коже,
В окне купе - пейзажное панно…
И формы цвета зыбки странны
Не уложить их, как ребёнка в зыбку,
Как ноты в переливчатый аккорд.
Ночь многоцветна, страшен лик луны,
И скучно жить без права на ошибку,
Как химику в объятиях реторт.
Mark Rothko, Iphigenia and the Sea/Horizontal Phantasy, 1943, oil on
“Зелёное, синее, зелёное на синем”
Не верь, мой друг, не бойся, не проси.
Древны дерны по склонам старой балки
Иссинии, как в скрипке нота Си,
Зелёные, как очи у русалки.
На дюнах зеленеют сосняки,
Синеет тёплый вечер и в пиано
Зелёные плывут материки
По тёмно-синей ткани океана.
И плоская бескрайняя земля
Втекает в чёрно-белые эстампы.
А там врастают в небо тополя,
Обняв руками тело старой дамбы.
Но, чтоб замкнулся прорицаний круг,
Растёт трава и увядают зданья.
И порождает встретившийся звук
Всё то, что вне пределов пониманья.
Напечатано в альманахе «Еврейская старина» #1(80) 2014 berkovich-zametki.com/Starina0.php?srce=80
Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2014/Starina/Nomer1/Judin1.php
