Бесснежье
/с. Елабуга/
Мной заново всё переписано.
Зима на зиму не похожа.
А всё ж дымы стоят над избами,
Морозцем обжигает кожу.
Декабрь вроде, и метелице
Пора хозяйкой быть на улице,
Да только пыль клубами стелется,
Да небо вечерами хмурится.
Московский гость в недоумении:
Какие там снежки и санки?!
И после стопки за пельменями
Ему играют на тальянке.
Ответ
Н.М.
Что мне сказать?
Что письма стали реже
И мы молчим, как в царстве дурака?
Но в дни поста
Я буду крайне сдержан.
Примите мой привет издалека.
Вопросов нет к утраченному смыслу –
Всё та же философия труда.
Набухли почки, в воздухе повисла
Весёлая сорочья чехарда.
Снега осели, почернели тропы,
Угомонился северный циклон.
Мы обретаем с вами некий опыт,
Из-под руки смотря на небосклон.
Живописуя красками апреля,
Я жажду рифмы так же, как и вы.
Но дан обет, и далее не смею.
Катрен четвёртый и… конец главы.
Ветшает слог
Я износил подошвы старых строф,
(Ветшает слог от пристального взгляда).
Но что мне делать, если мир не нов,
И в каждом слове кроется досада?
Когда-то, помню, другом был диктант.
Слова встречались вроде «капельмейстер».
Я уважал учительский талант
И вид в окне невзрачного предместья.
Теперь эрзац какой-то подают
При полном безразличии к народу.
Я стёр подошвы о земной уют,
Но не обрёл желанную свободу.
* * *
Я свыкся с глупостью, с бесснежьем в ноябре.
Работа, дом и пыль макулатуры…
Мой город вырос, обновился, подобрел
И церковь счёл за памятник культуры.
Мне мстит софистика который год подряд.
Эпоха дышит винным перегаром.
Прислушайтесь, о чём здесь говорят
Озябшие деревья на бульварах.
Как хочется читать стихи взахлёб,
Расшевелить окутанные дрёмой
Чугунные умы и в лестничный пролёт
Ударить колокольным перезвоном!
* * *
Мне снилось море, ты и я,
И шум классический прибоя.
И солнечная чешуя
Струилась сквозь иголки хвои.
Лениво плыли облака,
И бархатистое сиянье
Напоминало нам слегка
О часе с морем расставанья.
И было так тепло душе,
Так радостно и так спокойно,
Как будто мы не здесь уже
И встретил нас Господь достойно.
Иногда
Что нового?
Мне каждый день знаком,
Как тот, с кем прожил
много лет бок о бок.
Я вежливо, как добрый управдом,
Увещеваю жителей каморок.
Бессонницею мучимый всю ночь
Декабрь спешит пронять морозом граждан.
Чем путнику продрогшему помочь,
Когда я сам тепла от жизни жажду?
Вот в обмороке целая гряда
Озябших тополей среди бульвара.
Что нового? Вновь слово «иногда»
Пишу я без ошибок и помарок.
* * *
Пишут все, и как это ни странно,
Мой приятель пишет о стихах
Целые поэмы и романы.
Достоевский здесь не при делах.
Грандиозной стройкой озабочен
Бизнесмен и строгий генерал.
Я же по профессии – рабочий,
Это всё, что Бог мне даровал.
* * *
Начал, было, я стихотворенье:
Тихий вечер, месяц в серебре...
Обозначил некое строенье,
Что маячит вышкой во дворе.
Ну и пусть оно не эстетично –
Бурят землю дружно мужики.
Мне бы написать о чём-то личном,
Да о личном как-то не с руки.
Вся страна зашлась от напряженья,
Добывая хлеб своим горбом.
Толку в том моём стихотворенье,
Где кажусь я сам себе рабом?
* * *
Мне приснился старый друг.
Он живёт давно у моря,
У него своё подворье
И друзей особый круг.
Кто же в этом виноват,
Что судьба нас разбросала?
Снятся мне огни вокзалов,
Снег, летящий наугад.
В эту зиму всё не так.
Я пишу, летят конверты,
Словно голуби по ветру.
Кажет мне февраль кулак.
* * *
Никакого залога успеха,
Ничего не обещано мне.
Только эхо, осеннее эхо,
Монотонное, как в ектенье*.
Тем и счаслив живущий в России –
Неизбежное нежно любя,
Уповая в душе на Мессию,
Принимает судьбу, не скорбя.
Ектенья – часть церковного богослужения, молитвенное прошение.
