litbook

Поэзия


Принцесса страны Nintendo+1

АНАСТАСИЯ КОКОЕВА

 

ПРИНЦЕССА СТРАНЫ NINTENDO

 

Стихи

 

Субретка

 

У главных героев вечно страданья, драмы,

Простуженный ветер, скалы, полынь и слёзы,

Пол-ампулы с ядом, под окнами чёрные розы

И в акте последнем финал, что трагичный самый.

 

У милых субреток, конечно же, всё иначе:

Задорнее ноты, мягче тона пастели,

На грядках морковь и в пивнушке полпинты эля,

И в целом они едва ль отчего-то плачут.

 

У них-то и времени нет на это сценарно –

В господском доме с рассвета опять скандал:

Графине виконт Пьери, говорят, писал,

А граф от кого-то случайно о том узнал,

И граф рассердился, и сцена была кошмарна.

 

Он сам, конечно, тоже не ангел, но

Свою баронессу Агнию скрыл получше.

И слёзы графиня напрасно ночами глушит,

От нервной горячки всё злей становясь и суше:

Измены супруга не вынести всё равно.

 

Осталось болеть, кляня седой небосвод,

И вместо свиданья опасного за калиткой

Служанку к любимому выслать с заветным свитком,

И только вздохнуть, как просто она живёт.

 

И только вздохнуть, отправляясь с письмом в дорогу…

 

С утра поругалась с Пьером, ушибла ногу,

И всё из-за этой рыжей дурнушки Агнесс!

Повыдергать эти б космы, ведь ей-же-богу...

А впрочем – и чёрт с ней, видали таких принцесс.

 

Вот Пьеру – тому б влепить, но только сначала –

Коровник, прачки, записка виконту Же.,

На кухне мелькнуть, прибрать парадную залу,

Потом накрахмалить платья к ночному балу,

 

КОКОЕВА Анастасия Измаиловна – автор трёх поэтических сборников. Неоднократный лауреат региональных и всероссийских конкурсов. Обладатель Гран-при фестиваля «Дон литературный – Ростовское время-2014». Дважды публиковалась в «Ковчеге»: № XXVIII (3/2010) – в подборке «Если крылья есть, то возможна высь» стихотворений участников фестиваля «Ростовская лира – 2009»; XXXVIII (1/2013) – в подборке стихов и прозы лауреатов и участников конкурса-фестиваля «Ростовское время-2012». Живёт в Ростове-на-Дону.

© Кокоева А.И,, 2015

 

А после ещё ответ передать госпоже.

 

Ведь там у неё такие грохочут грозы,

Такое сплетенье интриг и несчастной любви,

Какого не сыщешь в скучной житейской прозе,

Хоть тысячу жизней на этой земле живи!

 

...ты прав, мой Пьер, мы всегда в тени, и доныне

Всё крутим героям земную сюжетную ось...

Но знаешь, когда их драма в кулисы схлынет,

Смолчим, отчего я больше не героиня,

Мне это когда-то тоже непросто далось.

 

* * *

Ну что, принцесса страны Nintendo,

Пришёл твой принц, победил дракона?

На сердце девичье выиграл тендер,

Точней – местечко поближе к трону?

 

Прошёл по трупам врагов и монстров,

По трубам, лязгающим зубами,

От черепахи оставил остов,

Разбил башкой неприступный камень?

 

Скажи, он стал большим человеком?

Хоть ненадолго, с приставкой «Супер-»?

Допрыгивал много ли раз до вехи

И сколько раз, промахнувшись, умер?

 

Водопроводчик, обычный с виду,

Король и рыцарь грибного леса

(И то неплохо, ведь – без обиды –

На этом ты тоже росла, принцесса...),

 

Он головой получает деньги –

Из стен вышибает, снося преграды,

Монеты и славу, еду и рейтинг

И свой восьмибитный мотив баллады…

 

Он вряд ли сможет убить дракона –

Он верит каждому слову, слышишь?

И ты всегда в другом замке тронном:

Напалмом дракон твой и врёт, и дышит.

 

Всё так, принцесса страны приставок,

Ты с детства играешь легко и жёстко –

Он ходит по уровням жизней-ставок,

Ты держишь вросший в ладони джойстик.

 

Ты всё ещё веришь, – конечно, скрытно –

Во все финалы счастливых сказок...

Поставь на паузу этот праздник.

Как жизнь? Не слишком ли многобитно?

 

Принцесса, вы оба с ним – одиночки,

С одним на обоих двухмерным раем.

Он снова срывается. Финиш. Точка.

GAME OVER. Теперь на двоих сыграем?

 

* * *

Пришёл, как всегда, ближе к ночи, не чуя ног,

Зашторил глаза, привалившись спиной к спине,

И выдохнул в сетку неба привычный смог,

Чтоб чуяла, что в нём нынче – на самом дне.

 

Всё то, что копилось дорогами дел и слов,

И что оседало, царапало и скребло,

Забившись под кожу, скелет растирая в кровь,

Как спину – мелкие камешки под седлом, –

 

Принёс – и на выдохе, словно камень с души,

Измолотый в пыль полыхнувшим у губ огнём:

Ну что ты застыла? Хотела ведь. На, дыши

Моими нелёгкими, прожитым мною днём.

 

Он мог бы остаться, расставить всё по местам,

И я бы собой обняла его небосклон,

Чтобы рёбрами чувствовать рёбер безнотный стан,

И каждую щель конопатить его теплом,

 

И стать его пристанью, дружной семи ветрам…

Но он только хрипло поморщится, и взамен

Обронит измятую гильзу к моим ногам,

Огонь загасив о калёный металл колен.

 

И юркнет в ячейку, где выцветший абажур

Уют караулит, застиранный и родной…

И я, обмирая, до вечера снова жду,

Застыв у его подъезда немой скамьёй.

 

* * *

Что же, мой мальчик, давай напоследок сказку.

Правду, как было, ведь нас не услышат, верно?

Небо затянет слепая снежинок ряска,

С мига на миг здесь будет смелая Герда.

 

Им не напишется это и не приснится ‒

Детям нужнее надежды, пускай и ложные...

Слушай, мой милый, о маленькой девочке Лисса,

Той, что всегда мечтала не как положено.

 

Парус мелькал в ручье, отражаясь бликами

В светлых глазах цвета моря, лазурно-глубокого,

Чайки под солнцем о чём-то своём мурлыкали,

Главные все начинались оттуда уроки.

 

Первый урок – отпускать дорогие игрушки

Смелым фрегатом от сердца – до устья свободного,

Чтобы гремели в сраженьях прославленных пушки,

Чтобы взрывались под килем кипящие воды!

 

Только фрегат не добрался до райского берега,

Выловлен ловко и в новые воды ввергнут:

Верила сказкам скучающего волшебника

Юная дурочка в быте погрязшей Каперны.

 

Кем был мой старый Эгль – прорицателем или

Добрым Лукой, перепутавшим книжный ярус? –

Только чужую сказку мечтой окрестили,

Точно по плану взошёл над заливом парус.

 

Пусть они видят в нём путь к золотому финалу,

Здесь оборвём, и счастливою будет концовка...

В памяти мира тот парус волшебно алый,

Миру неведомы фокусы с марганцовкой.

 

Знаешь, она ведь на солнце темнеет быстро.

Прямо как кровь… Впрочем этого, милый, не слушай.

Верной команда была до последнего выстрела,

Чёрным был парус, ограбленный праведной сушей.

 

Старый причал с волнорезов смешками щербатыми

Мне до сих пор в этом замке холодном снится.

Если второй урок – примиряться с утратами,

Значит, прости, я была плохой ученицей.

 

Светские платья в тени отливали трауром.

Старый «Секрет» не узнал бы теперь капитана:

В мире морском мой Грэй назывался Артуром,

В мире людей нарекли его Дорианом.

 

Милый морской романтик столкнулся с сушей,

Выброшен в жизнь, словно юный дельфин на берег.

Перед глазами цвета калёной стужи

Жизнь пронеслась миллиардом снежинок серых.

 

Буря кричала в уши обидами-герцами,

Мы этот холод один на двоих делили:

Грэю ударило прямо в нежное сердце,

Мне лишь слегка серебром висок зацепило.

 

Оба с тех пор леденели в холодном доме,

Глянешь назад – и застынешь столбом игольчатым.

Видишь портрет? Вот таким молодым и помню...

Что же, солёные слёзы не мёрзнут дольше.

 

Грёзы разбить – то не главная драма на свете,

Много страшнее жизнь, где мечтам не место.

В тесной каюте нашлось бы место для третьего –

В залах дворца и двоим оказалось тесно.

 

Зря нас ревнует твоя упрямая девочка,

Всё-таки сердце моё совсем не замёрзло,

И подарить кому-то весь мир навечно

С парой коньков – это сладко, но слишком поздно.

 

Третий урок – это слушать других, так вот просто,

И научиться с мечтами других считаться.

Скоро уже твоим распускаться розами,

Выцветших глаз забывая по коже танцы.

 

Что же, соври напоследок о стылом сердце,

Губы сложи в холодное «до свиданья»,

Слушай её псалмы про чудо-младенцев,

Скоро забудь про лихие мои сказанья,

 

Крайний экзамен, проваленный мой беспечно,

Главный урок и последний уже каприз…

Видишь – и мне сложилась из льдинок Вечность,

Видишь, замёрз этот замок, мой маленький принц.

 

* * *

А завтра к восьми завершим регату,

отвяжем канаты и спустим парус,

забросим у берега якорь в море –

из всех переплавленных медью слов;

не то чтобы волнам нужна наша плата,

не чтобы вернуться куда оставалось,

а так, наудачу, чтоб дело спорилось,

и чтобы на суше чуть-чуть везло.

 

Штурвал приколотим у входа в спальню –

он всяко надежней подковной ржави –

просоленным солнцем, впитавшим ветер,

он будет светить через семь морей,

и нас согревать, чтоб с зимой не сплавились,

и чтобы от стуж её не дрожали мы,

и компасом, самым чутким на свете,

весну сторожить на борту дверей.

 

Укроемся в трюма перинном чреве

без качки и песен шальных матросов,

задраим плотнее все щели в окнах,

забудемся крепким равнинным сном;

и только смолёное палубы дерево

во сне отзовётся, как крик альбатросовый,

и нас, заступивший на вахту охотно,

возьмёт под защиту смотритель-дом.

 

Рейтинг:

+1
Отдав голос за данное произведение, Вы оказываете влияние на его общий рейтинг, а также на рейтинг автора и журнала опубликовавшего этот текст.
Только зарегистрированные пользователи могут голосовать
Комментарии (1)
Владимир Зеленков 04.11.2015 22:33

Поэзия, как небосвод огромный,
Поэт, кометою горит, в сей массе тёмной.
Конечно, есть огромные светила,
Но, даже малые нужны, за вклад свой скромный.
СВЕТИТЕ НАСТЯ, ВЕДИТЕ НАРОД К КУЛЬТУРЕ!

0 +

Только зарегистрированные пользователи могут голосовать
Зарегистрируйтесь или войдите
для того чтобы оставлять комментарии
Лучшее в разделе:
Регистрация для авторов
В сообществе уже 1129 авторов
Войти
Регистрация
О проекте
Правила
Все авторские права на произведения
сохранены за авторами и издателями.
По вопросам: support@litbook.ru
Разработка: goldapp.ru