***
О будущем не знали ничего
да и оно себя не знало
финал двоится погружён в начало
рассветно серо и черно
…Скамейка шаткий стол для домино
Черёмушки – а тихо как в ауле
и это всё мной станет заодно
мной
будто нам же нас вернули
НИКОЛЬСК. ТРОС ЧЕРЕЗ РЕЧКУ ЮГ
1.
Из-под моста ползком улитки пустил бульдозер «петуха»
всяк звук себя же и окликни – трезва природа и глуха
а перед кем ей морщить тучи надраивать смиренный лед?
Отвечу: «Истины – текучи!» – река вопрос не разожмёт.
Она вопрос не разжимает подковой нежась речка Юг
лёд льдами в ступе пожирает об идолах а те встают
по серым склонам для острастки как маршал Конев монолит
полным-полна убогость сказки стремянкой вохровской фонит
Авось коробушку призывов потянет чей-нибудь бюджет
мосточек под ногами зыбок раскачивая злое «нет»
Крысьё небесное вороны унюхали: мой бизнес – тлен
здесь лишь иллюзии бездонны простого забытья взамен
2.
От в кучу согнанных кроватей дед-бомж тетрадочку вручил
улыбкой – нету виноватей (на языке следы чернил)
мол передай кому скорее: из дому выжила сноха
и что в сосульках батарея а голова совсем плоха
…Пигментны пятнышки на вые затмив седин лесоповал
кутята жалобы худые – я в этой школе ночевал
Скукожась клюква и брусника с двух блюдец – слаще и кислей
кому покажутся? плесни-ка шагов на мост забудь! испей!
Но вновь гудение на самой развесистой из середин
лесок задразнит голограммой (ишак припомнишь Насреддин)
как вкопанный схвачусь за тросы а обостренье и у них
не перейти мне за вопросы из неразжато нутряных
3.
Отсюда с птичьего надлома на зависть – ни назад ни вбок
и выгоняют как родного чтоб волей душу перемог
костыль кому от погорельца? кому – амурова стрела?
примёрзнуть сбагрить утереться всё вперемежку мал-мала
Свободой наконец припёрло блеснуло по нахалке вжглось
но мы вросли непогребённо хоть и раздергивает вкось
в трамбованные котлованы а перед стартовым теплом
теряя нить своей нирваны её же сослепу сплетём
К сочащемуся белокнижью ребро нацелится смолой
Здесь ветра нет но нет и ниже перетоптали – с плеч долой
от перестроечных проталин ручей бурлит про Колыму
как помощь я гуманитарен выходит что и никому
4.
Стоянью силы мать родная протяжнейшая из пружин
мерзлынь без мути без раздрая в которой стрелочно дрожим
вдвойне когда на пуповине чем держится секим-душа
нуль тяжести с нулём промилле их свистом схватка хороша
Но угораздило же въехать разомкнутой речушке в пах
подвиснув на стальных доспехах магнитно а не впопыхах
несбыточною просьбой когти загрузят лёгких два мешка
я не продам вы не возьмёте рубцы не сходятся пока
Поток сплошной соударений мочёных ягодных кровей
шаг вросший – никогда смиренней! – ослепни как нельзя родней –
в дрожащий волосок металла над глухотой иных природ
он таял а она влюбляла вот-вот и кончится разброд
***
Б. Кенжееву
От вечера – малинный звон
изношены всё те же сроки
цикадам совести не в тон
с лихвой глотаются вещдоки
Но шуточки среди своих
переворачивая войны
влекут к шампурам соловьих
густы их фуги сухостойны
Так сено глядя из травы
граблями собрано во славу
чьей разве важно головы
Иудой прячась за Варавву
***
Не исправляй задвинь оставь –
лепечешь лишь бы не проснуться
переплетенно кожей вплавь
от солнца оттого что пусто
в руках под гнетом одеял
кто первый? первым я вставал
и подсыпая корм кошачий
увижу башню-долгострой
насквозь опалубкой маячит
и к ней а значит к нам с тобой
мурмур проворной передачи
включая шерстью золотой
Из рук вбежишь в мои же руки
успев забыть про почему
все подтверждаемые глюки
я нагло переподчиню
хозяйничая их крупица
насытится и затаится
Пыль гнезда вьет на стихшей плазме
непотопляем верхний свет
Жизнь или то что жизнью дразнит
субботой терпеливых сред
к воскресным хлопотам накрыта
свободная от аппетита
ДЕНЬ ПОСТУПЛЕНИЯ
Остынут пирожки столовой
пока мы шастаем с Шаровой
по щиколотку вороша
на Гоголевском через Сивцев
листву среди других счастливцев
не знающих как хороша
как из Стрельцов девичий львёнок
и рассудителен и звонок
даст прикурить ярму свобод
мы топчем их порою дразним
зачисленные к тем же басням
на первый курс – но что стрельнёт
что – с фитонцидами – летуче:
скамейка ли волной (до кучи)
на курьих ножках мезонин
с бельём с колонною-растяпой?
Повыветрило тихой сапой
вдруг восстановим отзвоним?
Не оставляя для комиссий
час-лабиринт в каком зависли
он берега свои размыл
Троллейбусная сеть развейся
синеют отблески лицейства
воззваньем из последних сил
Остыли с мясом пирожочки
нас вызовут поодиночке
из этой смерти ли другой
и локтем и учебной сценой
смеясь о воле обалденной
разворошив её прибой
***
Из лязга сомкнутых дверей
сок ожиданья или мякоть
питательной науки плакать
попробуй же поспорить с ней
горячей размазнёю гречкой –
не в фокусе но резок свет
отмоем ли поверхность лет
от ужинов разлуки вечной
трясущейся как ночь кругом
посудомоечным нутром
Пакетик протяну с хурмой
не по сезону – по сюрпризу
зависимость была прямой
чуть примороженная снизу
порадуешься – всё болит
под натиском финальной дрожи
и кем-то перехвачен лифт
вниз обгоню вернусь попозже
не уходил и не уйду
посуды много как в бреду
А ты устала и отлично
что руки голосов быстрей
далёкой юности отмычка
вернулась как бы из гостей
поверить – это мы? – глазам ли
тьмой перемытого промямли
про лабиринт китовых недр
откуда – вдруг – и выдвигалась
в твою уставшую усталость
из лифта наших да и нет
***
Облака тягучие над Вяткой
пёрышки – приветом от фламинго
Ты забыла – можно быть наглядной
возвращаясь ко всему что мимо
Можно – стойкий фокус перевёрнут
и земля небесного разлива
гасит удивленье удивлённых
жжётся обоюдно терпеливо
