Я имя милой на руке своей
Чертил ножом, текла из раны кровь.
Стерпел бы я, коль было бы больней,
Ведь бессловесна первая любовь.
На кленах имя милой вырезал
И из камней на склонах гор слагал.
Зажили раны на руке и кленах,
Скатились камни, не найти на склонах.
Все надписи пропали без следа,
И лишь любовь осталась навсегда.
Мечта
Что нужно мне от нежного цветка?
Совсем чуть-чуть, и то сказать – не мало:
Лишь изредка коснуться лепестка,
Чтоб обо мне хоть иногда вздыхала,
А по утрам, очнувшись ото сна,
Когда в душе, бурля, поет весна,
Сначала обо мне бы вспоминала,
А уж за тем – глаза приоткрывала.
Напиток любви
Из воздуха, в котором неги слиток
И зерен ласки, таинства души
Сварился бы отличнейший напиток,
Чтоб наслаждаться им с тобой в тиши.
Готов я пить божественное зелье
Из россыпи горячих нежных слов.
Лишь ты была бы рядом на похмелье
Пришедшая ко мне из детских снов.
Любви все возрасты покорны
«Любовь – ребяческий недуг» –
Однажды вымолвил Плисецкий,
Но не лишен любовных мук
И возраст далеко не детский.
И я свидетелем бывал,
Да это кажется не ново,
Как друг мой от любви стонал,
Влюбившись, как когда-то снова.
Завидев пассию, пылал,
Порывы нежности мажорны,
Как Пушкин некогда сказал:
«Любви все возрасты покорны».
«От зари, до зари»
« От зари, до зари»
Я бы слушал голос твой,
Сердце пламенем горит,
Потерял я свой покой.
Эти чудные глаза,
Эта нежность губ и рук.
Ах, как мало я сказал,
Но в волненьи сердца стук.
Что же делать мне теперь,
Когда рядом тебя нет?
Среди всех моих потерь –
Это ты, мой ясный свет.
«От зари, до зари»
Я бы слушал голос твой,
Сердце пламенем горит,
Потерял я свой покой.
