* * *
Зеленели, поседели, зазвенели ели.
Месяц тучу пропорол золочёным рогом.
Раскололся штоф январский, взвился джинн метели
И пошёл свистеть, гулять по большим дорогам.
Выносите из беды, из невыносимого!
Выручайте, вороной, коренной, каурый!
Мне бы целовать подол платья тёмносинего,
Да с повинной головой… да Фортунадура —
Расплясалась предо мной вихрем, вьюгой, стужею,
Захлебнулась бубенцом — нервным перезвоном,
Ослепила молотой россыпью жемчужною,
Злобным, волчьим янтарём — жёлтым да зелёным.
Всё равно к тебе домчу, свет мой, боль сердечная,
На рассвете поутру, в ясный полдень, поздно ли —
Полем, лугом да леском, ледяною речкою…
Или чёрным полотном, траченным звёздами.
* * *
А мне бы под вечер, ах, мне бы под вечер
Пойти вдоль реки, там, где ветер и свечи
Сорвавшихся звёзд полыхают в волне,
И ты меня ждёшь на кауром коне.
Ах, как твоё сердце заныло бы сладко,
Когда бы увидел с цветочной охапкой
Меня вдалеке и в цветочном венке
На краешке ночи в цветах, налегке.
Ах, как бы твой конь заплясал под тобою,
И мы бы помчались над самой водою,
Над тёмной волною и тихим свеченьем
Любви по течению, вниз по теченью!
А сколько, ах, сколько я спела бы песен!..
Но дождь все дорогипути занавесил,
И звёзд — на пригоршню, и месяц увечен...
Ах, мне бы под вечер, ах, мне бы под вечер...
* * *
И скрипка, вознесённая надменно,
И бледный, очарованный скрипач,
Играющий Судьбу самозабвенно,
Ах, он — палач, душа, но ты поплачь
Над этим скоротечным, млечным летом,
Пленительным, летящим в листопад,
Нарушившим все вето и обеты
Былых времён. Скрипач не виноват,
Что синева клубилась и вскипала,
И подступала к побережью снов —
Что там в туманах вещего опала —
Опала? Нет! — Нежданная любовь...
Не ждущая даров, счастливая дареньем,
Сама — исток: приди и утоли
Горчайшую печаль разминовенья —
Так день и ночь. Так в море корабли,
Летящие навстречу — ближе, ближе...
Мгновенье — взмах руки... не уберечь...
Волна, как рану, этот след залижет...
Играй, скрипач — твой флажолет всё тише —
Судьбы каприз — каприччио невстреч!
Но Вас кормить с ладони земляникой
В моей, увы, не выпало судьбе,
И в городе — фантоме многоликом
Меня Вы не узнали бы в толпе.
Я тенью, невидимкой, незнакомкой
Иду за Вами садом и рекой
Послушать как изысканно и тонко
Кузнечик аранжирует покой.
В своём далёком, суетном и душном
За мороком морей, за пеной лет
Я знаю — в унисон уносит души
Кузнечиковой скрипки флажолет.
И звук, впадающий в предтечье речи —
Нам знак и честь, и клятва на огне...
Ещё я знаю, гденибудь под вечер,
Помолитесь тихонько обо мне.
* * *
Легчайшим миражам, пленительным и нежным
Очнувшейся души не обмануть:
«Всё — суета сует»... и небеса безбрежны,
И жребий принят, предугадан путь.
Очарованья дым cтрофою листопада
Увековечит ветер сентября...
Всё — на круги своя... и давнею отрадой
Мне паруса, и дальние моря.
Там лунный луч волну зелёного атласа
Наполнит хризолитами до дна.
Там внятен шёпот муз, ночной полёт Пегаса...
Но побледнел скрипач в созвездье Волопаса:
Волосяная лопнула струна...
* * *
Индейской осени ленивая неспешность —
Сентябрь давно ушёл, но сад зеленогрив,
Чуть позолочен — о, святая безмятежность!
Свирелей времени заоблачный мотив
Настойчиво звучит, пусть исподволь, но внятно —
Не устаю внимать — мой абсолютен слух
И веденье светил — я знаю безвозвратно
Ночь соловья уйдёт, лишь пропоёт петух.
Рассвет рассыпет гроздь огранки редкой трелей
Секундам расклевать — ни звука не спасти!
Вчера в ночном саду так долго я смотрела,
Как вдовый лебедь плыл вдоль млечного пути...
* * *
Прошу, ещё вдохни, ещё вообрази
Трахею тростником, поющею свирелью,
И день, с его пустою канителью,
Внезапным откровеньем озари.
Умолкшую давно гортань продуй,
Настрой её нездешним камертоном,
Которому подвластны птичьи звоны,
Морской прибой, речных реченье струй.
А больше и не надо ничего —
Жизнь — мотылёк, летящий в поднебесье.
Пожар заката. Остаётся песня:
ТВОЁ дыханье вместо моего.
* * *
Травы — струны, да ветер — смычок.
Поначалу — легато, легато,
Нежно, ласково, чуть виновато:
Рондо детства — поющий волчок.
А потом, а потом, а потом —
Всё тревожнее — юностьанданте,
Всё стремительней — годыкуранты,
Ураганная фуга, потоп!..
А комуто откроется код
Партитур и утрат, и разлуки…
Так незрячий легко узнаёт
Тихой женщины дивные руки.
