Михаил Акиньшин – Василий Непомнящий
Москва 2017
Беседа 16. Где мы?
- Что за шум? – поинтересовался Лев Николаевич, прислушиваясь к доносящимся до его ослабленного слуха обрывкам фраз на родном языке.
- Новые прибыли на поселение, - доложил Николай Васильевич, несший дежурство на пересечении направлений «север-юг» и «туда-оттуда», - спрашивают, куда они попали: в рай или еще куда. Откуда прибыли, спрашиваешь? - С какого-то самолета.
- И что ты им ответил?
- А я знаю?
- Так ты разберись. Это непорядок – находиться и не знать своей Родины. Кто у нас отвечает за навигацию местонахождения? ВВ? Надо отправить его слушать оперу Глинки за плохое ведение работы по патриотическому перевоспитанию.
- Федя, как ты объясняешь случившееся?
- Какая версия, Лев Николаевич, Вас интересует?
- Версия об отсутствии этикетки на рулонах туалетной бумаги с надписью «Несъедобно, опасно для жизни».
- Видите ли, надпись была, но написана была мелким шрифтом.
- Почему мелким?
- А чтоб не видно было.
- Идея со шрифтом мне нравится тоже, а вот с текстом надо еще поработать. Я думаю, что надо писать «чистое» и «нечистое», или «кошерное» и «не кошерное» - вмешался появившийся впервые за все время бесед не совсем трезвый Борис Николаевич, скрывавший свою национальность под славянским псевдонимом.
- А что кушать-то – «чистое» или «нечистое»? И что такое кошерное?
- Кому надо – знают. Кто верит – спасется.
- Я просил Дмитрия Анатольевича выпустить соответствующее постановление с разъяснениями, для чего передал на это время ему свою должность. Однако, он не выполнил обещанного и, мало того, - вместо меня посадил двойника, а меня отправил сюда. Нельзя никому верить на том свете, - с чувством плохо скрываемой обиды проговорил ВВ.
- Для неверующих я предлагаю этикетки с надписью «сытно и опасно».
- Для чего так?
- А для проверки внимания, - ведь гои читают, а смысла прочитанного не понимают. К концу года из данных статотчета мы узнаем об эффективности этого метода и другого с «Боярышник-ом».
- Мы и так узнаем, когда они появятся здесь. Ты слишком усложняешь. Пусть только слушают и повторяют: «крымнаш», «героямслава».
- Я еще предлагаю: «пидерасыевропы» - вставил Николай Васильевич.
- Ты опять о своем, а там не все знают, как называется то, чем ты занимаешься, хотя научно доказано, что это увлечение пришло к нам от них вместе с картофелем и страстью напиваться до беспамятства. Надо еще подумать, мон шер. Кстати, - а где же мы?
Беседа 17. В одном мизинце
- Что ты там все перекладываешь? – поинтересовался Лев Николаевич у Федора Михайловича.
- Сортирую Добро и Зло. В отделе фасовки не справляются с большим потоком поступлений, просили помочь.
- Откуда поступает?
- Часть – с родины Николаши, часть из святых мест, иногда с разбившихся транспортных средств, иногда с затонувших подлодок.
- Как ты определяешь, что есть что?
- Сам не понимаю, но только взгляну – сразу вижу: это Добро, а это Зло.
- А что ты краской делаешь?
- Наношу маркировку.
- Зачем?
- Сегодня многие из вновь поступающих не всегда различают Добро и Зло, вот для них и помечаю: зеленой краской - Добро, а красной – Зло.
- Чего больше, Добра или Зла?
- А когда как. Вот опять красная заканчивается, - посетовал Федор Михайлович.
- И что же?
- Откладываю вот сюда в сторону, и потом, когда подвезут нужный колер – крашу и осторожно опускаю в контейнер. Производительность, конечно, снижается, а из-за спешки иногда и брак получается.
- И как же с браком?
- А никак. Назад возврата нет.
- Так это же может привести к разрушению всего миропорядка.
- Претензий пока не поступало!
- И что дальше?
- Дальше – в отдел упаковки, а потом на склад.
- Как же все там умещается, большой ли склад?
- Видите ли, Добро и Зло комплектуем вместе с Душами тел, которые это совершили, что-то вроде техпаспорта к изделию получается. И все это может поместиться в мизинце, поскольку Добро и Зло, как и Души, размера не имеют, и мизинец остается пустым, сколько его не наполняй.
- Но ведь эта «пустота» питала жизненной силой всех тех, кто совершал все эти добрые и злые дела, и кто превратился в прах, после того как эта сила покинула их. – Лев Николаевич показал на пустые контейнеры, стоявшим слева и справа от него, и продолжал - ядерная бомба – ничто в сравнении с этой силой. Соблюдаются ли здесь необходимые меры безопасности?
- Согласно действующим правилам, для каждой единицы хранения предусматривается отдельная ячейка на стеллаже, все нумеруется и регистрируется, так чтобы в любой момент можно было найти каждого. От складов некуда деваться, при том, что все стеллажи стоят «пустые»!
- Часто поступают запросы на поиски?
- Насколько мне известно – ни разу.
- Если ни разу за семь с лишним тысяч лет это не понадобилось, может быть не надо заниматься всей этой ерундой?
- Может быть оно и так. Только посвященные говорят, что все должно делаться как в первый день творения и показывают запечатанный конверт с надписью «вскрыть по специальному распоряжению».
- Когда же поступит распоряжение?
- А никто не ведает, «когда и зачем?».
