Михаил Акиньшин – Василий Непомнящий
Памфлеты
Беседа 20. О Родине и патриотах
- Тут, недавно прибывший молодой человек, задает вопрос, на который он не услышал ответ во время спора со своими однокласниками, так как они его отправили к нам за ответом. Что посоветуете ему ответить? – обратился Николай Васильевич ко Льву Николаевичу.
- Веди-ка его сюда, - ответил Лев Николаевич, сразу решивший, что бесполезно распрашивать автора комедии о заданном вопросе.
- Что тебя волнует и откуда ты, детка? – спросил он заплаканного мальчугана.
- Пионер Петя из 4-го «В» школы №… Вопрос такой: Салтыков-Щедрин и Радищев были осуждены за клевету на нашу Родину, а некоторые считают их патриотами. Кто же они на самом деле?
- Видишь ли, детка, понятие Родина с точки зрения, так скажем, грамматики, является субъектом страдательного залога. Она никаких действий не совершает, за которые ее можно было бы хвалить или осуждать. Все действия совершают ее граждане, причем часто от ее имени, это и приводит к толкам подобного рода. Так что обвинения в клевете бессмысленны. Они обличали пороки господствующего сословия и их богоизбранного, отождествлявшими себя с Родиной. Те же, кто не поддерживал их позицию в деле обирания народа, признавался врагом Отечества. Угнетенные работали, а угнетатели прожигали награбленное в Париже и Швейцарии. Так что ты, детка, теперь можешь определить, на чьей стороне была правда.
- Так и Вы, Лев Николаевич и Иван Сергеевич и Федор Михайлович, тоже много времени там проводили.
- Ты не путай нас с ними. Мы всегда помнили о Родине и уезжали, чтобы не видеть безобразия, которые там происходили и не расстраиваться. Не зря же считают нас лучшими представителями русского народа.
- Тогда и сегодняшние обитатели дальних стран тоже лучшие?
- Понимай как хочешь. Я, по моему, тебе ясно разъяснил, что патриот, это не тот, кто поддерживает правящий режим и вместе с ним грабит народ, а тот, кто осуждает пороки позорящих свою Родину и требует отстранения грабителей от власти и их наказания. Иди, детка, в сад, покушай антоновки.
Беседа 21. О мифах и истории
- Историческая наука не всегда располагает достаточными фактами, чтобы с полной уверенностью говорить о достоверности того или иного события. Поэтому все исторические события делятся на подлинные, когда доказательная база исчерпывающе полна, на версии, когда данных не хватает для выбора единственного из всех возможных вариантов, и на фальсификации, когда утверждаемая версия заведомо опровергается имеющимися фактами, - рассказывал на файф-о-клок приглашенный Львом Николаевичем известный историк.
- По моему, есть еще одна категория, - это мифы. Что Вы, Василий Осипович, можете нам об этом сообщить? – задал вопрос Лев Николаевич, накануне проштудировавший все девять томов сочинений лектора.
- Мифы можно считать самостоятельной категорией, когда они не претендуют на роль исторических событий, например, эпосы Гомера об Улиссе, или сочинения о Красной шапочке. Авторы не утверждают, что эти события и их герои были в действительности, и все хорошо это понимают, и поэтому никаких споров не возникает. Сообщения же из категории мифов, претендующие на роль реально происходивших событий и опровергнутые достоверными фактами, следует отнести к категории фальсификаций. Это - многочисленные истории с зарытыми кладами, не совершенными подвигами, о которых еще в древности любили сообщать потомкам письменами на каменных плитах вавилонские цари и египетские фараоны, и даже обсуждаемая в жесточайших дискуссиях публикация о 28 героях- панфиловцах. Рассмотрим подробнее последний приведенный в качестве примера случай. Все описанные героические события действительно имели место и никто не сомневается в истинности произошедшего. Однако вторая часть публикации о количестве участников опровергается доказанными свидетельствами. Если бы этих свидетельств не было, то можно было бы считать это подлинным событием или одной из версий происходившего. Поскольку опровергающие свидетельства имеются, то этот случай, как не досадно, следует отнести к фальсификациям. По моему мнению, спорящим сторонам следовало бы согласиться с фактом произошедшего и простить некоторую вольность автора о количестве участников. Дело все в том, что историческая наука, потому и называется наукой, что не допускает даже малейшей лжи. Не зря в известной клятве говорится только о правде и всей правде. Согласиться с неточным количеством участников, это означает признать героями тех, которые ими не являются и столкнуться со всеми вытекающими из этого последствиями. Теперь, я полагаю, всем ясны критерии науки, которой занимаются настоящие историки, не допускающие даже малейшей неточности при обосновании историчности событий и отделяющие правду от вымысла.
- Однако, защитники такого рода мифов говорят о великом вдохновляющем их значении. Сколько подвигов было совершено по примеру панфиловцев! – вступился за авторов публикации Николай Васильевич.
- Никто и не отрицает значения примеров из истории, когда в них верят. А верить надо в истинное , а не в подсунутую ложь. Вы видите, к чему может привести даже «благородный обман», когда открывается правда: разрушается ВЕРА. Всем известно, к чему привело разрушение веры в царя в 1917, веры в непогрешимость советов в 1991, скоро обнаружится еще один обман, за которым последует не менее трагическое пробуждение. Вывод один: надо быть точным в изложении, а настоящих героических примеров в нашей истории достаточно, чтобы не призывать в бой Добрыню Никитича или красных комиссаров, - поспешил закончить семинар по истории Василий Осипович, - за околицей раздавались гудки автомобиля, присланного везти его к другой аудитории на чтение лекций из «Курса русской истории».
