1.
…И только старые, прошлогодние листья не радуются весне.
Долго лежали они под снегом и видели сны о своей зелёной, окрыленной юности. И казалось им, что так теперь будет всегда: темнота, глухой, не им угрожающий вой по ту сторону снежного покрывала и медленно угасающие воспоминания.
И вот теперь, когда снег стаял, они вдруг увидели себя в безысходной, ужасающей наготе.
Тревожимые мягким весенним ветром слепо шарят они по земле, словно иссохшие старческие руки.
И никому на свете не смогли бы ответить листья, чего ищут они на этом празднике молодой, расправляющей крылья жизни. Это не их весна, и они жалеют, что им довелось увидеть её.
2.
Я посмотрел наверх, туда, где буквально захлёбывалась от весеннего счастья невидимая пичужка.
Надо мной лучеобразно расходились старые, но ещё полные силы ветви могучей сосны.
А между ними, сверкая, переливалось светло-зелёное море молодых иголок.
Солнце, словно ослепительный драгоценный камень в голубой оправе пронизывало насквозь этот лёгкий полувоздушный мир.
Пронизывало и било мне прямо в глаза.
Поэтому, сколько ни старался, я не смог разглядеть пичужку.
Вместо неё заметил я тончайшую, как нерв, подрагивающую от лёгких прикосновений ветра паутинку.
Каждый раз, вздрагивая, паутинка сверкала солнцем.
Как будто солнце пульсировало сквозь неё.
И в какой-то момент мне показалось, что это паутинка поёт и захлёбывается от счастья.
***
Торопливо стучится о подоконник
весенняя капель.
Словно торопится вбить гвозди в крышку гроба,
Где похоронена зима.
***
Это просто весна. Я смотрю на чужие улыбки,
На влюблённых, чьи речи подобны журчанью ручьёв.
Это просто весна. Мне знакомы влюблённых ошибки.
Потому-то, наверно, я их повторять не готов.
"Дом победы"
В Реутове, на улице Ленина, в доме 25 в годы Великой Отечественной войны располагался госпиталь
Есть в Реутове дом Весной объятый,
Победной, всепрощающей Весной
Она была по счёту сорок пятой
В том веке, опалившем мир войной.
Я к дому подхожу и отступает
Вся суета сегодняшнего дня.
И слышу я: в окне гармонь играет
Из той Весны, чтоб поддержать меня.
Бойцы кричат: "Браток, пошире плечи!
Сегодня день рождения второй
У всей страны!" Забыв свои увечья,
Они смеются в тишине земной.
И в этот миг я становлюсь солдатом,
Израненным, но победившим - жить!
Черёмухой с утра цветут палаты,
Сумевшей запах смерти перебить.
Врачует душу светлый птичий щебет,
И кажется - так будет на века.
Цветут сады, а в безмятежном небе,
Как корабли победы - облака.
"Заповедное"
От белого снега, я верю, душа
Становится чище.
Вдруг спросит снежинка, круженье верша:
"Чего же ты ищешь?!
Не лучше ли здесь, в занесённой глуши
Заснеженной веткой
Молитвы шептать о спасеньи души
С послушником-ветром?"
"Холодное самосожженье"
Померкло золото берёз.
И гладь реки блестит суровей.
К воде приникнув, чёрный пёс
Лакает небо в сгустках крови.
И сам я строже и мрачней
Смотрю на гаснущие дали,
И даже в памяти моей
Всё больше леденящей стали.
В крикливой саже воронья
Я вижу верное знаменье,
Что не минует и меня
Холодное самосожженье.
***
Осенний день. Осколки луж
Сверкают так – глаза порежешь.
Стога рябин, принявших душ,
Искрятся, излучая свежесть.
Гудки настырные машин
Остались за чертою круга,
Где грозди яркие рябин
К лицу склоняются упруго.
И я иду по тишине
Асфальта в блёстках серебристых,
И ветер тихо шепчет мне
О той, единственно лучистой.
***
Мы были молоды. Синели небеса.
Белели взбитыми сугробами аллеи.
Искрились, как и снег, у нас глаза
И гроздья щёк рябиново алели.
Мы были молоды, и птицы-облака
Манили вдаль за легкокрылым счастьем...
А счастье было у меня в руках,
Как зыбкое тепло её запястья.
