Что в детстве мне грезилось, снилось,
Что в юности я не нашёл,
Ах, как ты прийти припозднилось,
Как поздно ты, счастье, пришло.
На залитом солнцем пригорке,
Чуть грудью подавшись вперёд,
Стоит оно, гордое, зорко
Стрижей наблюдая полёт.
И мне, вдохновлённому, мнится:
Моя золотая печаль
Вздымается лёгкою птицей
И с криком уносится вдаль.
А я – не железо, не камень,
Легко, от нахлынувших чувств,
Машу неумело крылами
И следом за нею лечу.
Огромный простор для полёта!
Я помню: седеет мой чуб,
И в крыльях усталых ломота,
Но я всё лечу и лечу.
* * *
Время канет без следа,
Но весёлые и грустные,
Чёрные мои и узкие
Не забудешь никогда,
Потому что нету в них
Тени подлости и жалости,
Ни в каких не отражалась ты
Так красиво, как в моих.
У тебя душевный зуд
Встретить ласковее – лучшие,
Но моих монгольских лучики
Жить спокойно не дадут.
Рядом счастье и беда,
А дороги счастья скользкие.
И грустят мои монгольские,
Так грустят, как никогда.
* * *
Может, в том и моя есть вина,
Что декабрь так нагрянул внезапно.
Что-то очень зима холодна.
Зябну, зябну.
А на стёклах окон – лепестки.
Что-то нежное иней лелеет.
То ль от сумерек, то ль от тоски
Снег чернеет.
В жизнь свою, к новым дням, в новый путь
Ты уходишь по снежному свею,
И зову я тебя, но вернуть
Не сумею.
Не сумею. И некуда звать.
Всё, что было, позёмкой залижет.
Я стою – ни вперёд, ни назад.
Уходи же!
Зов
Метель. Я не осмелюсь выйти в степь,
Но он идёт наперекор метели.
В мешке его заплечном соль и хлеб,
В зрачках мечта – прийти к далёкой цели.
И я в окно, из душного тепла,
Увидел, как метель – седая птица –
Его крылами жёстко повлекла
Туда, где ни предела, ни границы.
Он уходил во Время и в Мечту.
В бурьянных струнах ветер пел звеняще.
О, не дай бог такую маяту –
Глядеть вослед за счастьем уходящим!
Как жёсток пух нагретого гнезда!
И уж пурга, свистя и балагуря,
Зовёт. Срываю шубу я с гвоздя –
И вслед за ним, за человеком, в бурю!
