Львы стерегут Петербург
Эту дикую кошку
обнаружил рассвет...
На гранитную крошку
теневой силуэт
Наползает из бездны,
и рычит, как живой,
Возле сонных подъездов
лютый зверь молодой.
Припорошен ли снегом,
солнцем скудным умыт,
Он под северным небом
неизменно стоит.
Оторочен лохматой
медной гривой густой,
Он могучею лапой
катит шар пред собой.
Спит, замаявшись, город,
только львам не уснуть:
Паутиною морок
опустился на грудь
Площадей и соборов,
своенравной Невы,
На огни светофоров,
ширь проспектов прямых.
День за днём, год за годом
горделивые львы
Сторожат в непогоду,
берегут от беды
Город юности нашей,
город нашей любви...
И ветрами раскрашен
вечный «Спас-на-крови».
Осколки памяти
Петра смиренье,
в веках застывшая Нева,
Оград томленье,
отважность каменного льва,
Рассвета влажность,
пробитый шпилем тучи плед,
Соборов важность,
кабриолета свежий след.
Стрела проспекта,
мостов чугунных кружева,
Сирени ветка,
зелёной бронзы старина,
Театров звуки
и перламутровый лорнет,
Поэта руки
и ненавязчивый сонет.
Прелестниц бывших
ещё неотразимый шарм,
Салонов пышность,
Игривое «сherchez la femme»,
И шёпот тайный,
мазурки выход на паркет,
И стол игральный,
квартет, записка и корнет,
Очарованье
и пересуды давних лет,
В любви признанье
и данный смолоду обет,
Круженье вальса,
волна блестящих эполет,
Движенье пальца
и конь, гарцующий вослед.
