Марина Цветаева
* * *
Есть в стане моем – офицерская прямость,
Есть в ребрах моих офицерская честь.
На всякую муку иду не упрямясь:
Терпенье солдатское есть!
Как будто когда-то прикладом и сталью
Мне выправили этот шаг.
Недаром, недаром черкесская талья
И тесный ременный кушак.
А зорю заслышу – Отец ты мой родный! –
Хоть райские – штурмом – врата!
Как будто нарочно для сумки походной –
Раскинутых плеч широта.
Все может – какой инвалид ошалелый
Над люлькой мне песенку спел…
И что-то от этого дня – уцелело:
И слово беру на прицел!
И так мое сердце над Рэ-сэ-фэ-сэром
Скрежещет – корми-не корми! –
Как будто сама я была офицером
В Октябрьские смертные дни.
ИЗЯЩЕСТВО
Есть в стане моём – офицерская прямость.
Напрасно талдычит мне мама – «Худа!»
А скажут: «На муку иди не упрямясь» –
Отвечу не «Есть!», а «Ну, да –
Ведь в талии я – сорок шесть сантиметров,
И то после миски борща! –
Куда мне на муки – качаюсь от ветров,
У стенок опоры ища!
А зорю заслышу – О, мать твою в душу! –
Хоть райские – штурмом – врата!
Как будто нарочно – под конскую тушу –
Раскинутых ног широта!
И, – может быть, – маму мою – ошалелый
Какой-то познал офицер…
И что-то от этого дня уцелело:
Я слово беру – на прицел!
Ба-бах! – и рассыпался Рэ-сэ-фэ-сэром
Наш милый Эр-эс-эф-эс-эр,
И сам Леонид Якубович – Гомером –
Хохочет: «Ну, и – офицер!
Таких букв нету вобще, дорогая,
Хоть честь – так из рёбер и прёт.
Все ваши очки – навернулись, сгорая,
Так как – у вас «Б» – вы банкрот!»
18.05.2004 г.
