Леонид КАРПОВ
п. Кестеньга, Карелия
«И первый снег, и ветра чехарда!..»
* * *
Застряло солнце в рваных облаках,
Дарующих приют небесным водам.
И тёплый вечер с лейкою в руках
Зашлёпал по дворам и огородам.
Он разогнал скучающих дворняг,
Прибил к земле клубы дорожной пыли,
Пустил ручьи, и, ускоряя шаг,
Помчался, обогнав автомобили.
Он вдруг решил, что ускользнув от тьмы,
И облетев бескрайнюю планету,
Успеет улыбнуться, как и мы,
Над лесом полыхнувшему рассвету.
А встретив утро и увидев день,
Смирится с тем, что лучше нет награды,
Чем, расстелив до горизонта тень,
Дождаться ту, что любит звездопады!
* * *
Был ясный день. Но, лишь повечерело,
И сумерки в посёлок поползли,
Как небо вдруг мгновенно потемнело
От туч, почти касавшихся земли!
И замелькали юркие снежинки,
А ветер покрепчал, собрал их в рой,
Помчался и засыпал все тропинки
И тротуары снежной мишурой!
Он пролетал стрелою сквозь заборы
И окружал стеной пурги мой дом,
Швыряя в окна мокрый снег, который
Ещё совсем недавно был дождём!
А я был рад, что всё вот так совпало:
И первый снег, и ветра чехарда!
И я смотрел, как вьюга заметала
Твои следы, быть может, навсегда!
И удивлялся я тому, как быстро
Вокруг меня зимы сгустилась мгла!
А ведь была, я точно знаю, искра,
Которая костёр не разожгла!
КОШКА
Целый день у моих дверей
Чья-то кошка мяучит грустно.
Я не злее и не добрей
Всех других, чтоб ей было пусто!
Вынес блюдечко молока,
Положил, измельчив, колбаски.
Но она, закусив слегка,
Не ушла – ей хотелось ласки!
Извини, говорю, меня.
Я – один, я – всегда в дороге.
По четыре, и больше, дня
Не дают мне покоя ноги!
За верстою – ещё верста,
За селеньем – опять селенья…
Ты нашла бы себе кота,
А со мною – одни мученья!
Жить с бродягою – вечно ждать
У веранды с облезшей краской.
Я ведь тоже, годков так пять,
Обделён этой самой лаской!
Мне ведь тоже в чужую дверь
Иногда постучать охота.
Да пойми же – ведь я не зверь!
Уходи… мне пора… работа…
Бело-рыже-коричневый ком
Колтунами торчащей шерсти
Повернулся ко мне бочком,
Словно понял тирады эти.
И пошла она, не спеша,
Прочь… куда-то… где все – не звери…
А моя, заскулив, душа
Заскреблась, но в другие двери.
* * *
Наливаясь силою искусства
И гипнотизируя без слов,
Над посёлком, будоража чувства,
Льётся перезвон колоколов!
И, кружа над серым гобеленом
Крыш и огородов вдоль дорог,
Он, едва расставшись с медным пленом,
В наших душах ищет уголок!
Вот и Пасха, крашеные яйца
И кулич на праздничном столе
С именем Великого Страдальца,
Что воскрес для счастья на земле!
Вновь зима покорно отступила,
Растеряв безудержную прыть,
Перед той, чья ласковая сила
Всё разбудит и заставит жить!
* * *
Полупьяна, полураздета,
Лишь Богу ведомая глушь…
Отчизна, ты ли, ты ли эта
Хозяйка полумёртвых душ?!
В своей дремучести блуждая,
Извечной грусти не тая,
Ты вся, от края и до края,
До слёз моя и не моя!
Твоя ли девственная сила,
Как чудодейственный бальзам,
Когда-то гордый взгляд дарила
Моим заплаканным глазам?!
Твои ли дикие просторы
И неземная благодать
Рождали чувства, о которых
Не хочет сердце забывать?!
Боюсь, что ты уже другая,
И вряд ли это – просто сон!
Боюсь, пойдёшь, полунагая,
Заезжим барам на поклон!
Боюсь, что спившиеся внуки
Тобою вскормленных детей
Всю продадут тебя от скуки,
Без сожалений и затей!
Уже ты в землю до порога
Вросла и посерел наряд.
Ещё чуть-чуть, ещё немного,
И ляжешь вся под листопад!
И пусть меня освищут снобы,
Но я скажу, не побоюсь:
Кому-то это нужно, чтобы
Тебя совсем не стало, Русь!
