ЛЮДМИЛА НЕКРАСОВСКАЯ
Поэт, прозаик, эссеист. Член профессиональных союзов писателей и журналистов в Лондоне, Мадриде, Москве, заместитель сопредседателя Конгресса литераторов Украины, председатель днепропетровской областной организации Конгресса литераторов Украины. Главный редактор международного журнала для юношества «Ступени», член редакционной коллегии международного альманаха «Форум».
Автор 13 поэтических сборников. Публиковалась в антологиях, альманахах и журналах Украины, России, Израиля, США, Испании, Германии, Греции, Великобритании, Голландии. Подборка стихотворений напечатана в «Ковчеге» № XXXIV (1/2012).
Золотое перо Руси (2008, Москва), Почётный гражданин искусства (2007, Мадрид). Лауреат 13-ти международных литературных премий и более 50-ти международных и всеукраинских поэтических фестивалей и конкурсов 2004–2014 годов.
Стихи переведены на украинский, английский, испанский, эсперанто, иврит.
Живёт в Днепропетровске.
© Некрасовская Л., 2014
ЛЮБОВЬЮ И ВОЙНОЙ ПРОЖЖЁННЫЕ СТИХИ
Иосиф
Неужели они? И, похоже, меня не узнали.
Робко жмутся в дверях и мешки разложили у стен.
Долог лет караван. С той поры, как меня продавали,
Постарели они. Да и я изменился совсем.
Как тогда я вопил, пробудить в них отчаявшись братство!
Как я был одинок! Сколько боли с тех пор превозмог!
Но страшила не смерть, а чужбина, предательство, рабство.
Хорошо, что в пути постоянно поддерживал Бог!
Как надменность тогда искажала родимые лица!
Но увиденный сон оказался реальным вполне.
Фараона слуге норовят до земли поклониться,
Чтоб от голода спас. А поклон их достанется мне.
Зло нельзя наказать, раскрывая при этом объятья.
Мне давно ни любовь, ни погибель семьи не нужна.
Но какие ни есть, а они – мои кровные братья!
Это выше, чем месть. Эй! Насыпьте пришедшим зерна!
Базилика Сакре-Кёр
– Ах, Жанна, девочка, меч тяжёл.
Тебе ли спасать страну?
– Я знаю, шаток у нас престол,
Закончить пора войну.
Уже не в силах моя земля
Испытывать эту боль.
Долой сомнения короля!
Я дам тебе трон, король!
– Ах, Жанна, девочка, королю
Признательность не грозит.
– Я больше жизни страну люблю,
Но смертью она сквозит.
Мне даже снится с недавних пор
В предутренней тишине,
Что для меня разведут костёр,
Помогут согреться мне.
– Ах, Жанна, на полтысячи лет
Останешься ты одна!
– Вам нужно выслушать мой ответ?
Была бы моя страна!
Прилетела птица под окошко
Прилетела птица под окошко,
Предсказала горькую дорожку:
В разнотравье праздничного мая
У тебя зазнобушка другая.
Милый мой соколик ясноглазый,
Я не верю птичьему рассказу,
Видимо, вещунья (эка жалость!)
Вдоволь зимних ягод наклевалась.
Помнишь, как ты нежен был и страстен,
Как пообещал, что встретим счастье
И, не дожидаясь урожая,
Свадьбу развесёлую сыграем?
Разве не цвести сирени белой?
Отчего же птица грустно пела?
Пела слёзно, будто отпевала,
Чтобы о тебе я забывала.
Гончие Псы
Опять небесные ворота
Закрыть забыли на засов,
И снова рвётся на охоту
Большая стая Гончих Псов.
И кровь предчувствуя, и мясо,
Оскалив грозные клыки,
Поспешно рвёт у Волопаса
Из рук тугие поводки,
Чтоб в два прыжка достигнуть цели –
И жертва корчилась в зубах.
Ах, как ты грозен, Ян Гевелий,
Вписавший в небо этот страх.
Какая редкая суровость,
Провозгласившая закон,
Что Псы твои, как наша совесть,
Свершают еженощный гон.
Мы их обходим стороною,
Не предлагаем хлеб в горсти,
От них испуганно рысцою
Бежим по Млечному пути,
В отчаянье достигнув края,
В душе раскаянье копя,
Бежим от Псов, не понимая,
Что убегаем от себя.
Когда уйдём в туман
Когда уйдём в туман – одни, другие, третьи –
На пыль былых дорог метнув прощальный взгляд,
То камни мостовых, впитавшие столетья,
На нашем языке легко заговорят.
И будут сыновья, узнавшие не сразу
Частички наших душ в рассыпанном песке,
Разгадывать слова и полнить смыслом фразы
На непонятном им забытом языке.
И будут лишь ветра гулять по циферблатам,
Да звёзды в небесах – восторженно тихи –
Начнут припоминать звучавшие когда-то
Любовью и войной прожжённые стихи.
Прошение
Государь-император! Я Вас на коленях молю:
Разрешите отправиться вслед за любимым в Сибирь!
Все ошибки, свершённые прежде, я там искуплю.
Я готова пешком одолеть всю российскую ширь.
Я готова отречься навек от Отчизны своей,
Испытать унижения каторги, гнёт кабалы,
Жить под горькое звяканье ржавых тяжёлых цепей
И в слезах целовать окровавленные кандалы.
Государь-император! Лишь он моим сердцем храним.
Я уверена в том, что увижу добро Ваших глаз.
Дайте мне дозволенье отправиться следом за ним,
Обещаю всегда пред Всевышним молиться о Вас.
Государь-император! Взываю: услышьте рабу!
Гёбль Полина могла бы вращаться в блестящем кругу,
Но смиренно прошу разрешить разделить с ним судьбу,
Я признаться должна в том, что жить без него не могу.
Государь-император! Позвольте счастливою быть!
Мне и в ссылке с ним рай. И в суровых условиях – юг.
Никому не подвластно заставить меня разлюбить.
Никакую Сибирь не сравнить с холодами разлук!
Государь-император!..
Прочитано, осмыслено, известно
Прочитано, осмыслено, известно,
Но обожжёт прозренье глубиной,
И видишь святость Матери небесной
В простом обличье женщины земной.
И чувствуешь, что всё неразделимо,
Как плотный узел с множеством дорог,
Ведь женщина, рождающая сына,
Уверена всегда, что мальчик – Бог.
Её любовь приводит к заблужденью,
Но в счастье мать не ведает стыда
И верит, что зажжётся в миг рожденья
Над сыном Вифлеемская звезда.
