* * *
От дома и до дома побираться –
Сколь милостынь у нищего в мешке!
Мне б с лёгкостью
любить и расставаться.
Быть ветреной и мчаться налегке.
Так чередою засиневших просек,
Где брезжит то колючка, то люпин
Бежать без промедления, без пользы,
Без памяти, без встреч и без смотрин.
* * *
Меня из дома выгонят.
Пойду я побираться –
на дудочке наигрывать
да над собой смеяться.
Сошью-ка юбку до полу
из шали старой девы,
чтоб шли по свету, по белу
со мною быль да небыль.
Нанищенствую грошик я,
покроют ноги цыпки,
забуду всё из прошлого
и стану неказистой.
Усну, дождём настигнута,
в дому, где на сушилах
полна солома с иглами
мышами да крапивы.
* * *
Ну что могу я ещё сказать,
какую внести конкретность?
Живу в не столь отдалённых местах
И падаю в неизвестность.
Ращу капусту, разный гибрид
Да ценные корнеплоды.
Воздушный шарик мечты парит
Над вскопанным огородом.
А помнишь ли – мы готовы летать,
Махнули на всё крылами!
Ты знаешь, здорово вдруг сказать:
– А всё-таки мы летали!
* * *
Человек, которому некогда,
на минутку остановись.
Так однажды, как птаха вешняя,
пролетит небесами жизнь.
Я иду лабиринтом города.
Вижу лица чужих людей.
Человек мой прекрасный, гордый мой,
ты – частичка души моей.
Наша радость да не источится,
не погаснет любовь и страсть.
Как мне хочется, как же мне хочется
наконец-то с тобой совпасть!
Этот миг такой хрупкий и крохотный,
словно звёздочка впереди.
Человек мой хороший, добрый мой,
ну, пожалуйста, совпади!
Лукошко
Подожди, говорят, подожди,
повзрослей-ка ещё немножко…
Вот возьму и уйду по дожди
в дальний лес с золотым лукошком.
С тем, какое уже давно
мне для ягод лесных купили,
с окаёмкой такой цветной
и ценою – всего полтинник.
С тем, в котором, за так, за зря,
безделушки удобно прятать,
где на донце ещё горят
отоспевшей малины пятна.
Конец пути
Ну вот – все смыслы поняты,
друзья – в пути рассеяны,
и можно жить в приземистой
избушке и стареть.
И, намотавшись досыта,
подолгу лузгать семечки
и не влюбляться впредь.
* * *
Я выживу… Я выживу, конечно.
Стихи свои ночами заучу.
В автобус допотопный заскочу
И доберусь до места нашей встречи.
И будет то ли жар, а то ли дрожь
В сумятице подлогов и пророчеств,
Где выкрики чужих имён и отчеств,
Но ты меня расслышишь и придёшь.
* * *
Я буду вам сниться: и мой беспорядок,
и прыгнувший на руки кот,
альбом, фотографии, книга в подарок
и вафельный торт,
шершавая кофта и тёплые руки,
и тело в дрожащих руках,
и улицы частые гулкие звуки,
и страх.
И снова всё будет с конца ли,
с начала
листаться, как памятный том –
волос моих пряди и вечер случайный,
и маленький дом.
* * *
Когда-то жила моя бабушка.
Ездила в Горький за хлебом
с корзинами наперевес.
Было в жизни нерадужно
под серым военным небом.
И дедушка плакал с небес.
А дома – глупые дети
И валенок в старом буфете.
Зимнее утро
Осторожно, чуть пальчиком трону –
это утро моё в феврале,
где берёзами вышито тонко
небо прямо на нашем дворе.
От деревьев проложены тени
на упруго хрустящем снегу,
где салазки ещё не успели
прокатиться у всех на виду.
Но блаженно колышутся ветки,
и собака резвится взахлёб,
и по тропке болтушка-соседка
от колонки с ведёрком идёт.
* * *
Куда же я попала ненароком?
Россия, не Россия… погляди –
растлители играют в патриотов.
А патриоты – по уши в грязи.
Вприпрыжку пляшет правящая шайка.
Им весело – безумствует и жрёт.
Ну а народ – он вечный попрошайка.
Стоит на паперти.
К иконам тихо льнёт.
Надеется и верит бедным сердцем.
Считает долго бабка медяки.
И бабке хватит, чтобы разговеться.
Живут недолго наши старики.
