***
«Любимая – жуть! Когда любит поэт…»
Б. Пастернак
…Дыханье сбивается, губы немеют –
Я тему веду, как дышу, как умею,
Чтоб вдруг оборвать при великом народе
На самой высокой – неслыханной – ноте…
Бывают у каждого эти – до стона –
Мгновенья, что требуют встречи достойной,
Всё прежнее – только настройка оркестра –
Так ждут революции, смерти, ареста.
Любимая! Жуткое счастье какое –
Пропеть твое имя над чёрной рекою!
Любимая, как это больно, как больно –
В осенней Москве повстречаться с тобою…
Когда ты в отъезде, но здесь – твои вещи,
Когда ты уходишь – надолго, навечно,
Когда идут слёзы от сильного ветра
И прячешь лицо за зелёным вельветом,
Когда твоё тело целуют другие –
Люблю тебя, как на Земле – не любили!..
***
Небо летнее –
Синим парусом,
Ты – в Сванетии,
Я – в Хабаровске.
Ты киношникам
Поцелуи шлёшь,
В синих джинсах-клёш
Пьёшь с художником.
Я с геологом
И с актрисою,
Ты – с Георгием,
Я – с Ларисою.
Дни наполнены
Смыслом истинным –
Вновь с тобою мы
Независимы.
(но уйдёт, остыв,
лето в прошлое –
и приснишься ты
мною брошенной,
и сидишь одна –
глаза в пол-лица –
ни моя жена,
ни любовница.)
И поверив сну,
Утром сереньким
Сотню в долг возьму
У Евсеенки,
С самолётами
И с осадками,
Прокляну я мир
С пересадками,
Загоню такси,
Упаду в дверях,
И глаза тоски
Захлестнут меня:
На тахте – халат
И подушки жар –
Ты уехала
Пять минут назад…
И сто тысяч лет
Днями желчными
Будет слышен мне
Голос женщины,
Будут сечь меня
Стены в трещинах,
Будет жечь меня
Голос женщины…
***
…Беги! Тебя повсюду
Преследовать не буду.
Беги в рассвет холодный
И думай, что свободна.
Московскими дворами
Беги по ранней рани –
На Юг, на Север Крайний,
Сживай себя со света –
Сбивай меня со следа!
…Но – свистом дикой плетки,
Но – в горле птичьим клёкотом –
Когтисто и настырно –
Влёт, на бегу – настигнет,
И вдруг – как дождь, как пламя,
Тебя
охватит
память.
***
Ну, хорошо – моложе были мы…
Но что же мы искали в дальних странствиях?
…Зелёным светом чуть озарены,
Там – шелестели ткани дагестанские…
А там – в дали другой – был Уэлен…
Ах, как легко менялось место действия! –
Весеннею тайгой бежал олень,
И – разгоралась осень адыгейская…
И, дочерей и жён пересчитав,
Черкесы спать ложились настороженно…
И кто-то пел в ночи: «Феличита!..»,
И в дверь рука стучалась осторожная,
И целовал я мокрые глаза, –
Шептала что-то милое, бессвязное…
Но те слова, что мог я ей сказать, –
Уже другой однажды были сказаны…
***
Теряю зренье. По ночам
Не вижу звёзд – пустое небо…
Теряю слух я – голосов
Не слышу тех, что в детстве слышал;
Ещё я помню бой часов,
Но шум дождя – всё глуше, тише…
Я столько в жизни смог забыть:
И что мне лес?.. И что мне поле?..
От боли не смогу завыть –
Теряю ощущенье боли…
Живу один, без дома, без
Большой любви к родному краю,
Не уезжаю за рубеж –
Но дома родину теряю…
«Любовь»… «Ранимость»… «Верность»… «Стыд»… –
Слова привычно повторяю…
Не пью. Машиною не сбит.
Ещё живу, но жизнь теряю…
***
Я не помню уже ни о чём:
Встал товарный…
Впереди – чёрный лес, за плечом –
Столб фонарный…
Наугад, напролом, через лес –
Дрянь работа…
И однажды мне наперерез –
Тёмный кто-то…
Брат, возьми меня в темень свою,
В ночь фазанью;
Своего я всегда узнаю –
По
дыханью.
Что бы ни было (было, гляжу…) –
Мы – живые,
И я раны твои залижу
Ножевые…
…Кто-то к Библии рвётся из тьмы,
Кто – к Корану.
Ну, а нас ждут такие же, мы –
К Океану…
Без дорог, столько лет, напролом,
Что ж – встречайте!..
…Никого. Только след под крылом
Мёртвой чайки…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ветхий плот наш свинцовая даль
Закачала…
Где конец тебе – небо, вода ль? –
Где начало?..
Входит в марево плот, и поёт
Голос вещий…
И «Летучий Голландец» встаёт –
Дом наш вечный…
БЕЛОРУССКИЙ ВОКЗАЛ
Небо затянуто серою коркою…
Прожито. Пройдено. Крест.
Вот и кончается улица Горького –
Ночь… Барановичи… Брест…
Ловится, помни, – в купе, или в номере –
Каждое слово и звук…
Входишь в ОВИР, чтобы выйти в Ганновере
И оглядеться вокруг…
Поезд отправится дальше, до Кёльна,
И – закружит карусель…
Быстро привыкнешь и будет небольно:
Вена… Лозанна… Брюссель…
Что же терять мне, колымскому школьнику? –
Нет, ничего мне не жаль.
Катится глобус по полю футбольному –
Бостон, Мадрид, Монреаль…
В этом таланте есть что-то порочное –
Всюду быть – в меру – своим…
Вот и кончается повесть о Родине –
Мюнхен… Иерусалим.
Небо закатное, серое, мутное,
Вот – обагрились края…
…Дай задержаться же, хоть на минуту мне,
Господи, воля Твоя…
***
…Какое дело небесам
До нас – мы преданы богами;
Земля дрожала под ногами –
Молились тщетно мы богам.
Что до того им, что любил
Ты эту синь, и эту зелень,
Что пил по капле это зелье –
Уйдёшь опять ты в эту землю,
Иль превратишься в красный ил…
Нет, не ищи в раскате дальнем
Ты высшей милости печать,
И пусть тебя не покидает
Всю жизнь глубокая печаль;
Когда подступит тьма к глазам,
То вспомнишь, брошенный богами:
Земля рванулась к небесам –
И раскололась под ногами…
***
Жил поэт. Жил у реки
В доме угловом.
Очень грустные стихи
Были у него.
И начальники его
Не любили, нет –
Всё, мол, грустно у него,
Камерный поэт.
И, снимая дам с колен,
Спрашивали: «Что ж,
В пору светлых перемен –
Грустно так живешь?..»
Но поэт писал не им –
Женщине писал.
А она жила с другим
В северных лесах…
«Как всю ночь болит душа…» –
Написал поэт,
Слабый след карандаша,
Тихий лунный свет…
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Варим сталь, сдаём завод,
Тянем магистраль,
Едет радостный народ
К нам на фестиваль,
И простой животновод
Посетил балет…
Непонятно, отчего
Умирал поэт.
***
«…А помните – двое, на старом причале?..»
«…На тихом причале
где осень спала…»
«…А помните, чайки над нами кричали?..»
«…О чём-то кричали –
не помню слова…»
«…А помните – солнце – взошло и пропало?..»
«…Однажды пропало –
теперь оно где?..»
«…А помните – в море всё вспыхивал парус?..»
«…Сигналил нам парус
о близкой беде…»
«…А помните песню чудноголосую?..»
«…Светловолосая
песня плыла…»
«…А помните – ветер раскачивал остров?..»
«…Но только на острове
я… не была…»
