ЛОЛА КАБАНОВА
БАСНИ
Зебра
Я зебру изучал внимательно и строго,
Разглядывал и морду, и бока,
Быть может, больше черного немного,
А может, больше белого слегка?
Но нет, все ровно и ровнее не бывает.
«Счастливчик! ‒ вскрикнул я, ‒ у всех в чести!
За своего у черных принимают,
Но ведь и белым с вами по пути!»
«Хоть многие счастливым называют, ‒
Вздохнул друг-зебра, ‒ не до счастья тут,
Ведь полубелым черные считают,
И получерным белые зовут».
Павлин
Павлину дифирамбы пели все:
«Божественно красив ваш хвост!
Не хвост – а чудо!»
А я про голову хотел спросить,
Но все смущался в стае льстивых лизоблюдов.
С трудом большим я подбирал слова,
Боялся, а ведь страх, он слов лишает,
Но вдруг осмелился и крикнул: «Голова!
Ведь Ваша голова – убийственно мала!
Никак Вам это в жизни не мешает?»
Павлин сказал «Болтаешь о пустом, –
меня измерив равнодушным взглядом, –
Зачем мне голова с таким хвостом?!»
Сказал и важно повернулся задом.
Жираф
За завтраком завел с жирафом я беседу.
Кричал и прыгал, ведь приятель длинношей.
И думал я, что только лишь к обеду
Дойдут мои слова до дружеских ушей.
Жираф сказал: «Ты не кричи, мне все понятно».
И подмигнул летевшему грачу,
КАБАНОВА Лола Хасановна – выпускница МГИМО, сотрудник Российской академии народного хозяйства и государственной службы. Печатается впервые. Живет в Москве.
© Кабанова Л. Х., 2016
«Ведь для меня слова твои приятны,
Я их без промедленья получу.
Но есть слова, с которых мало толку,
Такие вот слова, как ни крути,
Доходят до меня довольно долго
И могут потеряться по пути».
Сердце
Живем мы в мире суеты и спешки,
И я заметил с некоторых пор,
Что, наплевав на фитнес и пробежки,
Стал часто подводить меня мотор.
То он стучал, как колокол на башне,
То замирал, пугая до икот,
И мне, признаюсь, становилось страшно,
Что так прервется быстро мой полет.
Когда уж не спалось мне и не елось,
Вдруг ощутил, что так я жить хочу,
Как никогда еще мне не хотелось,
И побежал к ближайшему врачу.
Сказал он: «С сердцем, знаешь, шутки плохи,
В больнице разберутся, что к чему».
И, несмотря на горестные вздохи,
Меня упек в палату, как в тюрьму.
Врачи меня лечили с оптимизмом,
Лечили с головы до самых пят.
Мне вес сгоняли и грозили клизмой,
А сердце все стучало невпопад.
А сердце все сдаваться не хотело.
И вот врачи руками развели:
«Понять не можем мы никак, в чем дело.
Все сделали для Вас мы, что могли».
И тут душонка нюни распустила,
И страх вонзился в горло острием.
Но мне врачи сказали: «Есть светило!
К нему мы Вас запишем на прием».
Профессор седовласый очень долго
Историю болезни изучал.
Тома перебирал на пыльных полках,
Листал их, много думал и молчал.
Потом изрек: «Себя Вы не жалейте.
Я выход вижу только лишь один:
Вы на болезнь свою, дружок, забейте» -
Так мне сказал учёный господин.
Такое мне во сне бы не приснилось!
Но я рискнул, жизнь бросив на весы:
Забил на всё. И сердце вдруг забилось.
Забилось снова ровно, как часы.
