Русская жизнь, №63

Сначала лица мужчины Котельникову не было видно, но в какой-то момент стало свободнее у выхода, и он разглядел больного. На вид мужчине было лет сорок – сорок пять. Он был очень худой. Ходячие мощи, скрючившиеся сейчас в пальто. Лицо сырое, оттаивающее, свинцово-серого цвета. Словно каракуль с его пальто. Кто он?..

Раздался звон бокалов. Тигра улыбнулась, но ничего не ответила. Валерий осушил бокал и поставил пустой на стол. Его спутница лишь отхлебнула. – За любовь пью до дна, – выпалил опьяненный Валерий. – А я не хочу напиваться, – проговорила Тигра. – Ну, так что же? Ты решил выбрать меня? Долго думал? – Да, – улыбнулся Валерий...

Киевский Майдан был, несомненно, выражением политической воли миллионов украинцев. Народ, а вернее его значительная часть, определила путь дальнейшего развития страны. Очевидно, что на этот выбор повлияла непрерывная пропагандистская кампания в украинских СМИ, финансируемых или на западные гранты, или украинскими олигархами.

А вот рябина в рот ещё не шла. Ягоды хоть и ярко красные висели на ветках, налитые, даже буроватые, но кислые и горьковатые, потому как морозец их ещё не прихватил. А вот когда он их прихватит… прямо объеденье получается. Ешь и не наешься. Лакомство одно. Это мальчишки давно уже усвоили.

24 мая 2014 года в Москве в клубе "Форпост" прошёл поэтический марафон в поддержку граждан Юго-Востока Украины, отстаивающих право на самоопределение. Среди участников были Сергей Арутюнов, Андрей Пустогаров, Ирина Кузнецова, Дмитрий Шарко, Николай Афёров, Геннадий Шептунов, Сергей Долгов, Амирам Григоров, Сергей Брель, Александр Логунов, Алексей Антонов. Предлагаем вашему вниманию подборку стихов, прочитанных на марафоне.

Двадцать лет назад мы наблюдали показательное крушение марксистской утопии. Обитатели социалистических государств с надеждой смотрели на Запад, где, как им казалось, властвовали не утопические законы, но практика цивилизации. Оказалось, что гражданское общество с гарантированными свободами – такая же утопия, как развитой социализм.

На углу Амстердам Авеню волновалась небольшая толпа, здоровенная синегубая негритянка в канареечной шляпе взывала непосредственно к Иисусу, требуя участия. Будицкий, посмеиваясь, протиснулся. У него в коллекции имелась парочка чёрных: не девки – огонь. Так, авария. На мостовой, рядом с исковерканным велосипедом стонал курьер-китаец. Он лежал на боку, поджав ноги, словно у него прихватило живот.

Был я в те времена ещё юн. Уже не так юн, как бывает в юности, но тем не менее настолько беззаботен и отчасти свеж, что юность вполне можно было приписать мне, как неотъемлемое свойство. Годов мне тогда было, кажется, двадцать шесть, в периоды осеннего и весеннего призывов я по привычке избегал проживания по месту постоянной регистрации, хотя представители министерства обороны мною уже несколько лет не интересовались.

Глаз моргнул и уставился на него, и уже пялился неотрывно. – Во хрень-то! – подумал он. – Зачем я ему сдался? В голову полезла прочитанная в детстве фантастика: повадки «контактёров», голубые человечки со стрекозьими глазами…

Интервью Ивана Спицына с Глебом Нагорным: "...У меня не было и до сих пор нет желания становиться писателем в общепринятом смысле. Это скорее хобби, не более того. В конце концов, кто-то после работы ходит в спортзал, кто-то увлекается литрболом, кто-то прожигает время в соцсетях, собирая комменты и лайки, ну а я иногда пишу".