Еврейская Старина, №33

Впервые советские власти широко и публично подняли тему геноцида евреев лишь в конце августа, как раз на следующий день после оккупации городка Речица, когда евреи оттуда, как и с остальной оккупированной к тому времени Белоруссии, уже не могли убежать.

Рав Рабинович был человеком огромного мужества и силы духа, которого не сломили страшные испытания, выпавшие на его долю. С честью продолжил он дело своего великого предшественника, рабби Нахмана, не изменил своей вере в годы преследований и террора и всегда оставался на высоте – даже там, где это было почти невозможно.

Вот жизни хрупкая ладья Уйдёт с последнего причала В холодный мир небытия, Где нет конца и нет начала, Где только Вечность, Бог и я…

По состоянию здоровья ветеран решил в этом году наблюдать праздничное шествие со стороны. Мимо проходили севастопольцы, многие из которых здоровались с Шоилом Ишиевичем, поздравляли с праздником. За 42 года службы и работы в Севастополе его знали очень многие жители города и моряки-черноморцы.

Истинность Бога проверяется простой констатацией: мир продолжает «становиться» после акта его сотворения. Но в Его руках «сотворять» и «становить» - акции одного смысла. Значит, под ногтями Творца уже чернели следы материи мира, существовавшего в таком же «становлении» до «начала» «сотворения» этого. Живому Богу необходимо от века «стоять» в творчестве.

В лагере явно чувствовалась послесталинская оттепель. Режим несколько ослаб. Время от времени кто-то освобождался: один - в результате пересмотра дела и снижения срока или даже реабилитации; другой - по состоянию здоровья.

И никому они не известны, эти еврейские художники. Ни лучшему, интеллигентному, зажиточному еврейству, ни тем более – нищим голодным еврейским массам, – искусство не нужно было, – и еврейство не интересовалось им. И тогдашней еврейской литературе, правда, самой едва-едва волочившей ноги – не до искусства было

Жил на свете удивительный поэт, Лев (Лейб) Квитко. Как они, злодеи, могли убить такого светлого, солнечного человека... Он возвращал взрослых людей в мир гармонии, где все со всеми уживались. А детям он открывал царство самоцветов, лежащее у их ног, учил различать звуки природы и понимать язык предметов, животных и растений.