Non-fiction

Педологическая советская эпоха на государственном уровне — время от закрытия НЭПа до начала Большого террора, включая раскулачивание, ускорение индустриализации, Голодомор и внутрипартийную бойню. Такая высокая турбулентность затрудняет анализ любых процессов той эпохи.

Дед мой, Александр Дмитриевич Кузьминых, крестьянин деревни Жуковой Камышловского уезда Пермской губернии, родился в 1887, а умер в 1981 — прожил на свете почти полных 94 года и до конца жизни сохранил здравый ум, твердую память, активную любовь к рыбалке и пассивную нелюбовь к Советской власти.

На планерках Гусев кричал: «Падает тираж! Мы теряем миллионы. Нужны сиськи-письки!», две руководящие дамы в минуты редакционного затишья обсуждали в кабинете одной из них преимущества анального секса, это все могло коробить, но не отменяло радости от того, что вот заходишь в вагон метро — и полвагона читают твою статью.

Конечно, с позиции тех, кто и не пытался ничего сделать, сегодня можно воротить нос от некоторых слов или цитат. Конечно, есть у нас и пара десятков авторов самиздата, которые никакую идеологическую дань не платили. Честь им и хвала. Но для меня важнее всего были реформы, и для этого надо было использовать легальные издательства и школы с сотнями тысяч слушателей.

Рельеф — выразительный и живописный ледниково-моренный: озы, камы, друмлины, совершенно как в университетском учебнике по геоморфологии, много озёр. Земля распахана процентов на 20, но то, что превращено в сельхозугодья, действительно работает и плодоносит, а не заброшено, как в соседней Псковщине.

В эссе, как и в научном тексте, Автор представляет собой лицо с заявленной (обычно в самом начале) целью: высказать, что он, она — или они, в случае нескольких физических авторов — думают по поводу некой проблемы. Это намерение может остаться невыполненным, в силу неумелости или неумности авторов. Но это намерение серьезно.

Дневник Рудашевского — это литература высокого уровня. И в этом смысле может быть сравним с дневником юной Анны Франк. Каждый из дневников охватывает период времени около двух лет. Свои записи Анна делала в крошечном укрытии, в котором она находилась с небольшой группой людей, Ицхок же был узником огромного гетто. Он и свидетель, и активный участник нравственной борьбы еврейской общины в то страшное время, когда над гетто нависла зловещая угроза полного истребления.

В 1915 году царское правительство наложило запрет на печать еврейским шрифтом. Достоверной информации о возобновлении еврейского книгопечатания в Житомире в советский период обнаружить не удалось. В биографическом словаре еврейской литературы на идиш (Leksikon fun der nayer yidisher literatur) в статье об А. Гельмонде упоминаются сборники на идиш, опубликованные в Житомире в 1921 г.

Ты сегодня все время в моем сердце, в моих мыслях, и я сейчас в состоянии писать тебе все тысячи истрепанных милых ласковых любовных слов. И когда я ночью шел выполнять не вполне безопасную работу, и судьба как будто совсем не благоприятствовала, я беззаботно шлепал по лужам, размешивал грязь, вспоминая наши встречи, твои поцелуи: уже наступило 1 мая, день твоего и поэтому моего праздника.

Настоящая работа систематизирует генеалогические данные более 400 носителей фамилии Страшун и устанавливает их родственные связи. Абсолютное большинство героев нашего исследования принадлежит фамильному древу, родоначальником которого является р. Матитьяг̅у из Утены. Родословная р. Матитьяг̅у уходит в далекое прошлое, проследить последовательность поколений удается до начала XVI века.

Общность русско-еврейских изданий с органами печати на еврейских языках говорит об определенной обособленности русско-еврейской прессы от общерусской периодики, о существенной разнице между русско-еврейскими и общерусскими изданиями. Наряду с этим трехъязычная система еврейской печати являлась составной частью более общей системы общерусской прессы.

Любовь-долг, любовь-забота и была тем стержнем, что держал её, что вёл сквозь годы до почтенных девяноста четырёх. Она горячо любила детей и не только своих, родителей, внуков, своих братьев и сестру, она была великодушна и жертвенна, не задумываясь, отдавала всю себя, со всей полнотой любящего сердца. Такой она оставалась до конца. Ей хотелось дожить до девяноста пяти…

Ее путь не был устлан розами. Часто ее подводили. Многие из тех, кто обещал помощь, — поворачивались спиной. Она тяжело переживала предательства и непорядочность. Очень близко к сердцу принимала всё, происходившее в стране. Она боролась. Всегда боролась. Сама находила спонсоров и убеждала их пожертвовать деньги на помощь репатриантам.

Приезжаю на фабрику, рассказываю, показываю. Директор позвонил в милицию. Вскоре явился офицер в «напыщенно серой» (так тогда говорили) новой милицейской форме. Обещал принять меры. Провёл расследование. Мои слова подтвердились. Дама и не отпиралась: Я их усих ненавиджу! Мало их пострилялы у Бабиному Яру.

Одним из страшных пороков в нашей семье считалась лень, к ней приравнивались воровство и обман. В то время я не имел представления, что такое лень. В доме я никогда не слышал жалоб на усталость, утомляемость рассматривалась как естественное состояние и проявлялась в том, что человек хочет спать.