История

Была болезнь, плохое настроение и волнение за пьесу; Г. Бродская определит это так: «В свой последний год Чехов находился в состоянии болезненной истерики. Его реакции в предсмертные месяцы не всегда адекватны поводам для них.» — возможно, слишком резко, но по существу верно.

У всех руководителей «Большой Тройки», чьи решения во время Второй мировой войны изменили мировую историю, были взрослые сыновья. Более того, двое из этих сыновей, — при ином, чем случилось в реальности, стечении обстоятельств, — могли на эту историю повлиять.

Не исключено, что Тео, склонный обвинять себя в несчастьях брата, теперь считал себя виновным в его самоубийстве. В минувшие полтора года из-за женитьбы и рождения ребёнка он несколько отдалился от него. К тому же, став семейным человеком, сомневался, сможет ли по-прежнему обеспечивать ему полное материальное содержание. Не высказывая эти мысли прямо, он делился с Винсентом тревогой по причине нехватки денег.

В конце XX века не так много композиторов, равных Мечиславу Вайнбергу, — не только по фантастически многообразному охвату жанров и количеству созданных произведений (достаточно напомнить, что композитор сочинил 26 симфоний, опёр, 100 романсов, десятки камерно-инструментальных, концертных, оркестровых, хоровых сочинений, музыку к кино и спектаклям, радиопередачам), но и по глубине музыки и высочайшему уровню мастерства.

Педологическая советская эпоха на государственном уровне — время от закрытия НЭПа до начала Большого террора, включая раскулачивание, ускорение индустриализации, Голодомор и внутрипартийную бойню. Такая высокая турбулентность затрудняет анализ любых процессов той эпохи.

Дед мой, Александр Дмитриевич Кузьминых, крестьянин деревни Жуковой Камышловского уезда Пермской губернии, родился в 1887, а умер в 1981 — прожил на свете почти полных 94 года и до конца жизни сохранил здравый ум, твердую память, активную любовь к рыбалке и пассивную нелюбовь к Советской власти.

Молодость. 1965 год. Послан исправляться на свежем воздухе «тунеядец» Иосиф Бродский, сидят в тюремном замке «идеологические разбойники» Синявский и Даниэль, отправлен на пенсию «по состоянию здоровья» Никита Сергеевич. По Москве бродит СМОГ, но и его дни уже сочтены. Я учусь в геологоразведочном институте, знакомств среди литераторов почти не имею.

Хочу звездой сбежать на небо. Хочу безумие спасти. Собрав все силы для побега, далекий свет произвести. Чтоб над безволием всей волей, всей болью каждого луча светить лишь тем, кто сам до боли познал, как тайна горяча. Бежать, и там в далеких гнездах искать последний свой приют. Где мир безмолвствует, лишь звезды друг другу свет свой отдают.

Тут же царь вновь отправил посольство с одним только вопросом: “Как долго будет существовать лидийское царство?” Оракул дал ответ: «Кресу следует обратиться в бегство, если во главе мидян станет мул». — Разумеется, царь обрадовался, ибо не бывало еще примеров власти мула над людьми.

Рельеф — выразительный и живописный ледниково-моренный: озы, камы, друмлины, совершенно как в университетском учебнике по геоморфологии, много озёр. Земля распахана процентов на 20, но то, что превращено в сельхозугодья, действительно работает и плодоносит, а не заброшено, как в соседней Псковщине.

Вахтанг Чабукиани, художник, для которого пластическая передача мысли («мышление шагами»!) суть единственная форма самовыражения и воплощения, воистину вычитал в Шекспире не «слова, слова, слова», а обволакивающее, окружающее, пронизывающее, раскаляющее их добела молчание.

По театру я, конечно, скучаю. Его не заменить. Но творчески я по-прежнему загружен, издаю книги, публикую в них не только то, что было написано за целую жизнь. И не так уж мало этих изданий: пятитомник «Избранное» и еще четыре сборника моих театральных работ, статей и исследований, книга «Рифмы», где, наряду с лирикой и песнями напечатаны рифмованные фрагменты моих либретто.

Дневник Рудашевского — это литература высокого уровня. И в этом смысле может быть сравним с дневником юной Анны Франк. Каждый из дневников охватывает период времени около двух лет. Свои записи Анна делала в крошечном укрытии, в котором она находилась с небольшой группой людей, Ицхок же был узником огромного гетто. Он и свидетель, и активный участник нравственной борьбы еврейской общины в то страшное время, когда над гетто нависла зловещая угроза полного истребления.

В 1915 году царское правительство наложило запрет на печать еврейским шрифтом. Достоверной информации о возобновлении еврейского книгопечатания в Житомире в советский период обнаружить не удалось. В биографическом словаре еврейской литературы на идиш (Leksikon fun der nayer yidisher literatur) в статье об А. Гельмонде упоминаются сборники на идиш, опубликованные в Житомире в 1921 г.

Ты сегодня все время в моем сердце, в моих мыслях, и я сейчас в состоянии писать тебе все тысячи истрепанных милых ласковых любовных слов. И когда я ночью шел выполнять не вполне безопасную работу, и судьба как будто совсем не благоприятствовала, я беззаботно шлепал по лужам, размешивал грязь, вспоминая наши встречи, твои поцелуи: уже наступило 1 мая, день твоего и поэтому моего праздника.