Non-fiction

Если при новом режиме и был случай откровенного политического судебного убийства, то ничего хуже казни герцога Энгиенского действительно не случалось — демонстративный акт, совершенно в духе Террора, о котором всем хотелось забыть.

Самодвижение, самообразование не означает тотального одиночества: образовательной средой является клуб, он же семинар, где обсуждаются общие проблемы и вопросы не в жанре отчетности о проделанной работе, а как средство самоопределения, целеполагания и проблематизации по собственной жизненной позиции и её основаниям.

Когда Шпайер заняла наполеоновская армия, Наполеон было распорядился снести храм. От разрушения собор спасло заступничество церковных властей, что не помешало французским солдатам использовать здание в качестве конюшни и склада — дело, впрочем, для бывшего совчеловека знакомое.

Во всех сёлах висели объявления: тем, кто укрывает «жидов», угрожали расстрелом всей семьи. Долго находиться на одном месте было опасно. Рядом с Найманами проживало много соседей, которые могли заметить постороннего человека. Соня Шуберт пошла в правобережную часть села Гульск, к Полине Куриленко, которую знала по совместной учёбе в Гульской школе. Днём она пряталась под кроватью, а ночью выходила из укрытия.

В Талмуде (Мегила 9а) отмечаются некоторые отклонения от оригинального текста Торы, которые сделали иудейские мудрецы-толмачи при создании Септуагинты. Тем не менее, этот перевод Торы породил литературу, которая заселила Небеса Обетованные многочисленными жильцами: триединым Богом, ангелами и святыми.

Автор разбирает обстановку периода «дела врачей», начиная с 13 января 1953 года и приходит к выводу, что депортация евреев была подготовлена небывалой погромной антисемитской атмосферой, созданной правительством. Были организованы письма ведущих еврейских интеллектуалов в поддержку режима. Не исключено, что одна из начальных версий содержала предложение о депортации, но в сохранившихся в архивах двух версиях такого предложения нет.

Германские офицеры с солдатами ходили по домам как еврейским, так и христианским и насильно отбирали шубы, у кого только находили их. Равным образом забирали они лошадей. Денег за все это не платили, а только находившимся налицо собственникам забранного имущества выдавали квитанции с обозначением стоимости такового по собственному усмотрению, а если не заставали хозяина, то забирали шубы и прочее без ничего.

Дом Мейтесов был богат. Я помню большие комнаты, уставленные тяжелой добротной мебелью. Каждое лето Йоэл отправлял семью на дачу за город, а в 1903 году эта дача сберегла Мейтесов от знаменитого кишиневского погрома, известного как погром на Азиатской улице.

Шоковое впечатление оставило у меня на всю жизнь пребывание в лагере уничтожения в Треблинке в Польше, где нам пришлось по свежим следам увидеть горы обуви, детских ботиночек, горы очков, подъездные пути с грузовыми вагонами, куда подвозили евреев, и сами газовые бараки для уничтожения людей. Между тем существуют еще на земле люди, которые это все отрицают.

Не в наших силах преодолеть смерть. В лучшем случае — немного ее отсрочить. Но мы можем и должны способствовать сохранению памяти о близких нам. Единственная у нас возможность не дать этой памяти кануть в Лету — это попытаться закрепить на бумаге в словах, документах, фотографиях все, что еще можно собрать.

От редакции: В этом номере «Южного Сияния» мы публикуем произведения победителей и лауреатов Шестого Международного арт-фестиваля «Провинция у моря – 2016», а также отзывы о прошедшем в сентябре 2016 года празднике литературы и мира.

К проблеме взаимоотношений писателя и критика

«Пересилив страх, я пошёл дальше. Всю дорогу меня сопровождали волки. От их воя мне так было страшно, что хотелось кричать и плакать, но я молча шёл вперёд. Измученный страхом и холодом, я уже не боялся смерти, было только одно желание: если волки нападут, чтобы умереть мгновенно, без мучений…»

А.А. Власов был в то время между двух огней. С одной стороны он подвергался критике со стороны ученых Академии наук, а с другой стороны — некоторых физиков-теоретиков, работавших на физическом факультете. Особенно усердствовал Я.П. Терлецкий.

И слава Б-гу, что холодная война не переросла в горячую термоядерную. Слава Б-гу, что по обе стороны нашлись два великих физика: А.Эйнштейн и А.Сахаров — которые «через головы поэтов и правительств» сказали миру: «Ребята, так больше продолжаться не может».